Его глаза встретились с моими, два лазурных омута под тёмными ресницами, те самые, в мыслях о которых я провела много ночей, боясь, что никогда больше их не увижу.

Через мгновение он провёл рукой по щетине на подбородке.

– Кстати, об информации, с тех пор, как я писал в последний раз, у меня появились новости о Фриче. В ходе расследования бывший охранник Аушвица дал показания о различных случаях превышения полномочий, свидетелем которых он был. Я не знаю подробностей, но те показания и обвинения в убийстве стали причинами, по которым Фрича перевели на передовую.

Бывший охранник, который был свидетелем преступлений Фрича и считал их именно преступлениями! Я точно знала, кто это. Оскар, офицер средних лет, который рассказал мне о моей семье. Он видел, как Фрич избил меня почти до смерти, не соблюдая протокола. Он видел, как Фрич заставлял меня присутствовать на казни в блоке № 11, тогда как заключённые должны были присутствовать только при публичных повешениях. Он видел, что Фрич сделал с моей семьёй. Хотя он представил свой отчёт Хёссу уже после перевода Фрича, это, должно быть, привело к тому, что Оскара вызвали для дачи показаний в суде, – и к вынесению вердикта, приговорившего Фрича к отправке на фронт.

Матеуш шевельнулся, и кровать заскрипела. Несмотря на то что я сказала ему, что охочусь за Фричем, потому что боюсь его возвращения в Аушвиц, я почувствовала исходящее от моего друга сомнение, которое грозило перерасти в подозрение. И почему я всегда считала его глупым мальчишкой? Всё же я не могла позволить ему задавать вопросы, поэтому мне нужно было развеять его страхи. Заставить поверить, что я не связана с делом о нарушении протокола. Я была просто девочкой, запуганной жестоким мужчиной. Я взяла Матеуша за руку.

– Когда ты сказал, что Фрич находится под следствием по делу о превышении полномочий, это меня не удивило. Я видела, как ужасно он обращался с заключёнными, даже по стандартам СС. Вот почему он пугал меня.

Матеуш положил свою руку поверх моей:

– Тебе больше не нужно беспокоиться о нём.

– Всё не так просто, – прошептала я. – Война ещё не окончена.

– Фрич на передовой, за тысячи километров отсюда. Ему не достать тебя.

Вот она, информация, на которую я надеялась. Фрич всё ещё был жив где-то на линии фронта. И теперь, когда я свободна, я смогу осуществить мои планы. Продвинуться к этому.

– Если я напишу письмо, не могли бы твои поверенные передать его Фричу? – спросила я, прежде чем отпустить Матеуша и прижать к груди подушку. – Мне нужно узнать непосредственно от него, что он находится на передовой. Я знаю, это глупо, и даже не надеюсь, что он ответит, но мне будет лучше, если я попытаюсь.