Его слова приковывают меня к полу. Неосознанная, детская жестокость. На намеренную он не способен – не хватает опыта. Но бывает ли больнее? Разве что на кресте. За чьи грехи он вынуждает меня расплачиваться?

– Не говори со мной о нем. Не так.

– Я знаю, что ты видишь его, глядя на меня. – Он подходит ближе, загоняя меня в угол. – Мне столько же, сколько было ему, когда вы познакомились.

– Но я теперь гораздо старше.

– Это не имеет значения.

– Прекрати, пожалуйста. – Я зажмуриваюсь, закрываю лицо ладонями.

– Я уже мужчина, Флоренс. Такой же, каким был Сид. И я могу тебя защитить.

Я подаюсь вбок, выныриваю из его слабой ловушки – убегаю, как вампир от распятия и святой воды. Трепыхаюсь в смятении, точно пчела под стеклом. Не видеть. Не слышать. Не думать. Сажусь обратно, возвращаюсь к шитью.

– Прошу, не говори так. Никогда и никому. Никому не говори. Из нас двоих я взрослая, и я все улажу.

6

6

Кевин Рэм. Идеальный Кевин Рэм. И идеальная ты. Я должен был это понять. И пусть ты оттолкнула его, мне хочется что-нибудь сломать. Мне хочется кричать. Но я слишком труслив, слишком мал и незначителен. Когда я вижу тебя, мне хочется коснуться, хочется признаться, насколько меня окрыляют и одновременно убивают мои чувства.

Ты в классе. Задания только раздали, но ты уже все выполнила. Лучшая ученица. Я в замешательстве. Я где-то на последних партах. Слишком мал и незначителен. Ты сосредоточена. В церкви тебя не бывает, но и на уроках мистера Прикли тоже – ты уносишься в другой мир, который понятен только тебе и ему. Ты всегда так внимательно слушаешь его. Не увлечена ли ты им?

Иногда я представляю, как класс пустеет, город пустеет – остаемся лишь мы. И я обнимаю тебя, целую, стягиваю с тебя мешковатую одежду. Хочу узнать, из чего ты сделана. Я покрываю поцелуями твое лицо и тело, и ты отвечаешь мне, не отталкиваешь, как Кевина.