Иногда я представляю, как класс пустеет, город пустеет – остаемся лишь мы. И я обнимаю тебя, целую, стягиваю с тебя мешковатую одежду. Хочу узнать, из чего ты сделана. Я покрываю поцелуями твое лицо и тело, и ты отвечаешь мне, не отталкиваешь, как Кевина.
Господи, Флоренс, если ты оттолкнешь меня, я погибну. Если ты уедешь, я погибну. Я вижу тебя каждый день, но я погибаю. Погибаю от тоски по тебе.
Господи, Флоренс, если ты оттолкнешь меня, я погибну. Если ты уедешь, я погибну. Я вижу тебя каждый день, но я погибаю. Погибаю от тоски по тебе.
Я люблю тебя, Флоренс Вёрстайл. Больше, чем жизнь. Больше, чем Бога.
Я люблю тебя, Флоренс Вёрстайл. Больше, чем жизнь. Больше, чем Бога.
Этот неуверенный, но такой родной почерк. Я вдыхаю запах листа. Кажется, он пахнет тобой. Мне хочется что-нибудь сломать. Мне хочется кричать. Прижимаю лист к груди, сворачиваюсь калачиком и даю волю слезам.
Мое сердце принадлежит тебе. Оно принадлежит тебе, Сид Арго. Проблема лишь в том, что ты этого никогда не узнаешь.
Мое сердце принадлежит тебе. Оно принадлежит тебе, Сид Арго. Проблема лишь в том, что ты этого никогда не узнаешь.
7
7
В день смотрин любой неженатый мужчина может предложить себя в качестве мужа, и старейшина и ее отец обязаны учесть его кандидатуру. Перед приходом гостей Молли сама не своя: ворчит, причитает, мельтешит по дому, то поправляя занавески, то вытирая пыль. Девочка в маминых туфлях.
– Если все узнают, какая ты хозяйка, меня тоже никто не возьмет замуж.
Приготовив питье и закуски, она берется за меня – внешне я словно неживая, но внутри все скручивает, болит и ноет. Не удивлюсь, если меня унесет ветром и развеет над голыми полями. Я готова упасть в обморок. В очередной раз Молли тащит меня к зеркалу: причесывает и щиплет за щеки, чтобы на них появился румянец, расправляет юбку. Я беру ее за запястья и притягиваю к себе.
– Не переживай. Все будет в порядке.
Бледная улыбка, сердце падает в желудок. «Я делаю это ради тебя», – мысленно говорю я. Но слышит ли она?
Но слышит ли она?
– Не волнуйся, – она заправляет выбившуюся прядь моих волос за ухо, – у тебя будет лучший муж.
Где же она? Где моя Молли, которая мечтала о странствиях и большом мире? Которая восхищалась «Холодным сердцем», где младшую сестру Анну спасает не принц и даже не нищий, а старшая – Эльза. Где Молли, которая рисовала красками, подаренными на Рождество, носилась по дому с Августом на руках и плюхалась ко мне на кровать в груду книжек? Она где-то там, мне нужно помочь ей выбраться. Она там – застыла в глыбе льда, но я могу растопить ее силой любви. Или так бывает лишь в сказках? Я должна в это верить. Я приду в дом Доктора и без сожалений попрошу усыпить себя – пусть вколет мне что-нибудь, если я пойму, что это не так.