Миссис Прикли. Теперь я замужняя дама, и местные женщины допускают меня в свой круг. Они не доверяют мне, но по крайней мере не затыкаются сразу же, когда я появляюсь в поле зрения. Я больше не угроза. Только самой себе.

Впрочем, к общению с местными я не стремлюсь. Разве что с Сарой. Она важна для меня. Чем бы это ни было – предсмертной агонией или клинической смертью, мы пережили это вместе. Хелен знает, что, если поставить нас в пару, мы сделаем все быстро и тихо. С того религиозного собрания, не учитывая приветствия и прощания, мы сказали друг другу семь слов – я считала, но каким-то неведомым образом между нами возникла странная, безмолвная, но очень прочная связь. Я готова слушать, но она пока не готова говорить, и я жду. Буду ждать, сколько потребуется.

Камин в доме Нила – я не решаюсь назвать его нашим – держит на меня зуб. Я не могу развести огонь, пытаюсь уложить бревна то так, то этак – подбрасываю новые, но пламя вспыхивает и тут же затухает.

– Тебе помочь?

– А разве не видно, как отлично я справляюсь?

Я передаю ему кочергу, и через каких-то пять минут огонь разгорается и, что самое главное, не тухнет.

– Магия вне Хогвартса.

– Всегда пожалуйста, – он улыбается уголком губ – улыбка никогда не добирается до глаз.

– Прости меня.

Мой голос заставляет его остановиться в проходе и обернуться.

– За то, что оставила невымытую тарелку в раковине и все присохло?

Я извиняюсь перед ним каждый день, и каждый день он использует остроумие, чтобы не говорить со мной о том, что болит, что разрывает его на части.

– Ты знаешь за что. Ты не спишь по ночам. Я слышу, как скрипят половицы, когда ты встаешь.

– Я уже немолод, Флоренс.

– Не нужно, Нил. Не держи оборону. Только не со мной.

– Ты знаешь, что это был и мой выбор.

– Да, мистер Прикли.

– Да, миссис Прикли.

Если бы семнадцатилетней Флоренс Вёрстайл сказали, что этот суровый учитель литературы и английского станет ее другом, а потом и мужем, она бы покатилась со смеху. Но сейчас это так правильно, так естественно: две разбитые души под одной крышей. Мы погибли бы от тоски по призракам прошлого, если бы оказались порознь.