– Значит, он был прав, когда подозревал Прикли?

– Похоже, что так. Так ты поможешь нам?

– Я сделаю все, что в моих силах. Я всегда делаю все, что в моих силах. Но ты тоже должна кое-что пообещать.

– Что именно?

– Если все вскроется, ты не станешь брать вину на себя. Слышишь? Ты сделаешь вид, что ничего не знала, а я сделаю вид, что поверю тебе. Ты не станешь вмешиваться. Только так я смогу защитить тебя от города.

– Кто же защитит Нила?

– Это он втянул тебя в это.

– Я была не прочь втянуться.

– Обещай мне. – Это приказ, суровый и решительный.

– Обещаю.

Его глаза устрашающе сверкают. Он не верит мне, я и сама себе не верю.

– Что-то еще?

– Да, я солгала. Когда ты спросил, кого из вас я вижу… Я видела тебя. Но его я тоже видела. Я помню о нем и буду помнить до конца своих дней, но я наконец позволила себе хотеть тебя и получить. И я ни о чем не жалею. Если бы эта ночь повторилась снова, я сделала бы то же самое, и, если у меня будет такая возможность опять, я сделаю то же самое.

Кеннел пристально изучает меня в свете камина. Сердце разрывается от мысли, что этой ночью я могла причинить ему боль, что я могла причинить ему вред. На миг он опускает взгляд на доску. Передвигает своего черного ферзя – шах и мат.

– Я тоже ни о чем не жалею, Флоренс.

Желудок скручивает. Я встаю на колени и приближаюсь к нему. Беру его лицо в свои руки.

– Я не успел отпустить тебе грехи.

– Я готова совершить следующие…

Я запускаю руки в его волосы, прижимаюсь своим лбом к его.

– Только знай, что в шахматах я хороша, и в следующий раз заставлю тебя надеть рубашку и надеру тебе задницу.