– Десятого февраля.

– Я поздравлю тебя, если… – Мне не нужно продолжать, мы оба знаем, что можем не дожить до февраля.

– Ты меня поздравишь, – решительно говорит он. Я хочу в это верить.

Он касается указательным пальцем своей ключицы, и я целую ее и провожу по ней языком. Он вздрагивает подо мной, закрывает глаза и сглатывает.

– Ладно, следующий вопрос. Кем бы ты стал, если бы не поступил в семинарию?

– Попробовал бы на следующий год.

– Хорошо, переформулируем. Кем бы ты стал, если бы священников не существовало?

– Кардиналом при Папе? – улыбается он. – Ладно, Флоренс, я понял. Наверное, учителем.

– Учителем чего?

Он указывает на грудь, и я целую.

– Музыки.

– Музыки? Ты играешь?

– Да, Флоренс, я играю. Играл очень долгое время.

– На чем же, кроме моего терпения?

– На пианино.

– Почему ты никогда не играешь тут?

– Знаю, что не захочу останавливаться… Ты задолжала мне три поцелуя.

Я спускаюсь ниже. Целую в грудь, в живот и в низ живота.

– Сколько языков ты знаешь?

– Четыре.