Боб не спорит, когда я прошу не ходить со мной, но спиной чувствую его взгляд, стоя на крыльце Бэрлоу. Стучу в дверь три раза, ожидая увидеть удивленного и разгневанного писателя, однако меня встречает только тишина. Я жду, но недолго и стучу еще раз. Вздрагиваю, когда дверь резко распахивается.

– Здравствуйте, – лепечу я, пытаясь зачем-то притвориться трезвой, хотя в руках на треть пустая бутылка Hennessy.

Он смотрит на мое лицо, потом переводит взгляд на бутылку, потом – опять на лицо.

– Я не принимаю гостей, – заявляет он и с грохотом захлопывает дверь у меня перед носом.

Я стучу снова и снова, но он не открывает. Выпиваю, спускаюсь по лестнице и топчу его и без того неухоженный газон. Пританцовываю с бутылкой в руках и во весь голос напеваю I Want To Break Free группы Queen, которую мы с папой пели в машине каждое утро, когда… когда… Я не помню…

Из окон соседних домов высовываются любопытные жители. Я без стеснения пою громче, трясу задом и подпрыгиваю. В меня вселяется лучшая версия Пенни, та, которая может все на свете.

– Эй! – Бэрлоу открывает окно и высовывает в него взъерошенную голову. – Ты совсем рехнулась?

– «Я хочу освободиться, хочу освободиться, детка», – фальшивлю я.

– Ты сумасшедшая?

– Нет! Я Пеони!

– Хватит! Хватит мельтешить. У меня от тебя случится приступ эпилепсии.

Я прекращаю.

– Я не знала, что вы эпилептик. Почему об этом нигде не писали?

– Потому что я не эпилептик. – Он резко опускает створку.