– Школьные сочинения считаются?

– Нет. Для себя, искренне, от души. Потому что не можешь иначе и сходишь с ума от мыслей в голове?

– Нет, так не писала.

– Тогда тебе нужно понять, что писательство – это не забава или глупое хобби, которым занимаешься, когда больше нечем. Писательство – тяжкий, мучительный труд: ты либо погружаешься в него, отдавая всего себя, либо не берешься вовсе. Мне сейчас нечего отдавать.

– Но как же… как же экранизации? Вы король бестселлеров.

– Был. Когда-то. Тебе стоило лучше подготовиться, Пеони с «о» в середине.

– Тогда, – я запинаюсь, – тогда вышейте это на шарфе.

Он вскидывает брови.

– Почему я вам так не нравлюсь? – с жаром восклицаю я.

– Ты? Мне?

– Думаете, я недостаточно умна, талантлива или красива?

– Думаю, ты ненормальная.

– Что?

– Ты просто девчонка. Маленькая, запутавшаяся во всей этой блестящей мишуре девчонка.

– Мне… – я заикаюсь от возмущения, – мне двадцать один. Почти двадцать два… будет через одиннадцать месяцев и… – я пытаюсь посчитать, но мозг как желе – в нем не уловить ни одной мысли, – сколько-то там дней.

Он откладывает вязание, удаляется и возвращается со стаканом, наполненным жидкостью карамельного цвета.

– Это виски?

– Яблочный сок.

– Терпеть не могу яблочный сок.

– Я тебе и не предлагаю. – Он усаживается на прежнее место.