– Я думала, ты не свободен… Блондинка на фотографиях. Я не имела права это разрушать. Я так заблуждалась в тебе. В себе. В своих чувствах.

Он обессиленно садится на стул и смотрит на столешницу. Мне хочется подойти, взять его руку в свою, обнять, но я не осмеливаюсь.

– Какого же ты обо мне мнения, Пеони Прайс? – Карие глаза не моргая изучают меня. – Разве стал бы я целовать тебя, будь у меня другая? Неужели это ни разу не приходило в твою красивую голову?

Я прячу взгляд, ведь эта мысль никогда не возникала в голове, хотя я знаю, что Крег не способен на подобное.

– Если тебе интересно, это моя сводная сестра. Я говорил, что мой отец умер… так вот через несколько лет после этого мама вышла замуж во второй раз, и у них родилась дочь, – объясняет он, а потом о чем-то задумывается. Это что-то вызывает у него еле уловимый смешок. – Надо же, я больше всего на свете не люблю недосказанность, но все равно стал ее жертвой. Я столько дней мучился, вздрагивая каждый раз, когда кто-то заходил сюда. Я ждал, что ты одумаешься, вернешься, но этого не произошло. Хотя ничто не сравнится с тем, что я испытал, получив прощальное письмо. Я с ужасом представлял, как тебя находят мертвой, но убеждал себя, что этого не случится, ведь ты слишком эгоистична, чтобы покончить с собой.

– Я знаю, что причинила тебе боль. Знаю, что не верну все обратно, что слова ничего не исправят. Ты не обязан меня прощать. Ты ничего мне не должен. Но я была бы бесконечно счастлива, если бы ты захотел стать моим другом.

– Быть другом – это последнее, кем мне хочется быть для тебя. Все это время я чувствовал, что мое лицо, руки, ноги принадлежат мне, но не сердце, не сам я, ведь это принадлежало тебе. Ты унесла все с собой, сбежав в тот вечер. Я даже не понял, когда так сильно привязался к тебе. Может, за те месяцы, что мы работали вместе. Каждый день ты приходила сюда, говорила лишь о том, что хочешь уйти, и я понимал: мне нечего предложить тебе, чтобы ты захотела остаться. Ты так вела себя, что скрывать и давить чувства к тебе оказалось единственным верным решением, но не в параллельной вселенной. Там мне это давалось особенно тяжело, я днями спорил и торговался с собой и все же признал, что нет никого дороже тебя, когда ты ушла…

Если бы я только знал в тот вечер, что ты не вернешься, я постарался бы запечатлеть твое лицо в памяти, запомнить твой голос и все, связанное с тобой. Если бы я знал, что ты чувствуешь ко мне хоть что-то, я не позволил бы тебе уйти. Если бы я знал, что целую тебя в последний раз, я не остановился бы…