За входом № 42 их ждал либо ответ на главный вопрос этого лета, либо жестокая шутка. Или шутка и была ответом? Согласно ещё одному кусочку плана Мартина, они задержались, будто бы месьё Вайткроу — до чего рассеянный! — искал завалившиеся в подкладку билеты, но давал Селестине время отыскать глазами сигнал затаившейся Сёриз. Серия солнечных бликов, шедших из ресторана близ ограды, была бледна, но точно происходила не от дрожащего окна, зеркала или начищенных подносов.

— Признаться, думал, что вам придётся или уходить за Кур-ла-Рен, или виться вокруг соседних павильонов. Будто не на карту смотрел, а на чистый лист.

— Какие ж конгрессы без ресторанов? Элементарно, Вайтсон! Ну, а по соседству только Пале-де-ла-Данс и воображариум. Полагаю, танцев и чудес нам и без того хватит. И потом, зачем всё это делать самой, если можно снова занять этим мальчика на побегушках тире заспанного наблюдателя? Сели, не смотри на меня так, он сделал-то всего пару кружков, а сейчас домчится до телеграфно-телефонной станции на Марсовом поле, чтобы оповестить штаб, заодно закажет нам на остаток дня «панар-левассор», который пригонят к первым домам авеню Монтень, — и будет свободен. А, ну да. Сюрприз-сюрприз: от Анри курьер двинулся сюда. Местонахождение второй базы всё ещё под вопросом.

— Или это и есть база.

— Вряд ли, Сели, хотя они и могли бы использовать экранирование как дополнительный фильтр. У «салона» временное окно где-то недели в три, в августе же дворец не будет знать и дня передышки от тех самых конгрессов, для которых и возводился; да что там, уже двадцать седьмого июля пройдёт театральный конгресс — молчи-молчи. И в июне он не пустовал.

— Но вторая ячейка точно дислоцирована здесь и сейчас.

— Какая-то её часть — несомненно. Но я бы не сказала, что за прошедшие часы вокруг было оживлённое движение, хотя заметила странность: во дворец редкие посетители входили, но ни одна живая душа его так и не покинула.

— А что Анри?

— Приехал полчаса назад, но в одном из прохожих признал какого-то знакомца, и они ушли гулять по набережной.

— А если Анри вошёл с другой стороны?

— Сели!

— Что? М-м, Сёриз…

— Не обращайте внимания, Мартин. — Мартин и промолчал, деликатно прикрыв уста чашечкой кофе. — Нет, открыт только вход, обращённый к Плас-де-ль-Альма. Кстати, заметили транспарант над дверями?

— «Skiagraphia». Увы, не представляю, что бы это значило, — прикусил губу Мартин; как показалось Селестине — по-мальчишески.

— Морфоактивность? Возмущения?

— Ис-дис молчит, сама тоже ничего не чувствую. Особенно за общим горением.