– Что?
– Ничего, ничего. Вопрос с полицией вы будете решать самостоятельно. В конце концов, мы же с вами в Мексике, сеньор Гуттьерес.
Иронично усмехнувшись при последних словах, он попрощался и наотрез отказался брать гонорар «за то, что ничего не сделал».
Шум отъехавшего автомобиля вскоре стих, и в вечереющем воздухе воцарилась тишина, прерываемая доносившимся с заднего двора кукареканьем петухов и квохтаньем устраивавшейся на ночлег птицы. Повизгивали забравшиеся в свой загон свиньи и глухо, с подвыванием лаяли чувствовавшие, что пришла беда, псы.
Гонсало стоял и смотрел вслед давно отъехавшему автомобилю, ведомому одним из работников Вальдивиа, до тех пор, пока не услышал донёсшийся из пристройки плач младшей из дочерей Сэльмы.
– Мигелито, – очнулся он. – Где Мигелито? Хесус, Лусиана, Хуан, где Мигелито, чёрт вас возьми?
– Мигелито у себя, сеньор, – сказала выскочившая на крыльцо Лусиана. – Не выходит из комнаты и не ест ничего. Вы уж поговорите с ним.
VII– Ну вот, ещё чего!
Гонсало смог произнести ничего не значащую фразу, глядя на лежавшего ничком на своей кровати Майкла, хотя ему хотелось сказать нечто совершенно другое, доброе и утешительное. После безуспешных попыток вспомнить правильные слова он решил не мучиться и, шумно вздохнув, сразу приступил к делу.
– Что мы теперь будем делать, Мигелито? – заговорил он. – Нет, я не про то, как мы будем дальше жить, хотя честно – я и не знаю, как. Но я сейчас о другом хотел поговорить. Тут доктор сказал, что мамита умерла от… ну… короче… она отравилась!
Апатично лежавший на кровати Майкл вдруг сильно оживился, вскочил и с такой горячностью кинулся к Гонсало, что тот отпрянул.
– Вот-вот, я так и знал, что Инес её отравила, – громко зашептал он. – Она и тебя убьёт, вот увидишь.
– Эй, спокойно, – попытался остудить его пыл Гонсало. – Это мы ещё посмотрим, кто кого убьёт тут. И про Инес… да, дура она, я знаю, что дура, но говорить, что она отравила мамиту, нельзя. Как это отравила? Кто ей позволит, дуре? А вообще… если даже и так, то она должна сама признаться. Вот.
– Как ты себе это представляешь? Она что, сама придёт к тебе и скажет: «Я отравила мамиту, Гонсалито, иди и посади меня в тюрьму?» – спросил Майкл.
– Нет, так не пойдёт. Давай сделаем, как сказал доктор. Отвезём мамиту… – Гонсало сглотнул воздух на последнем слове, потом взял себя в руки. – Давай отвезём мамиту в Сальтильо. Доктор сказал – надо вскрытие сделать. Оно и покажет, отчего и как.
– Давай. Бензин у нас уже есть, этот тупой Хесус всё-таки съездил на бензоколонку, – сообщил Майкл, но тут же сменил тон и растерянно спросил: – А как её везти, она же мёртвая?