– Значит, всё? – кричал в ответ Барт – Это твоё последнее слово?
– Нет, мистер Крикун, не последнее, – ответствовала Джейн. – А последнее моё слово будет звучать следующим образом. Если ты не отстанешь от меня, я немедленно собираю вещи, беру за руку мальчишку, и мы оба отчаливаем из твоей грёбаной школы навсегда. На тот случай, если ты не понял или не услышал, я повторю. НА-ВСЕГ-ДА! И чёрта с два ты сможешь меня остановить!
В ответ Барт издал булькающий звук, который издают, когда поперхнутся слюной.
Джейн даже не успела возмутиться его поведением, потому что он действительно поперхнулся и, выпучив глаза, стал судорожно кашлять и ловить ртом воздух. Осознав, что Барту по-настоящему плохо, Джейн бросилась к оборудованной в левом углу их спальни маленькой барной стойке, налила воды в давно не мытый стакан и дала ему выпить, параллельно несколько раз ударив по одетой в клетчатую ковбойскую сорочку спине. Когда же он прекратил кашлять, обняла обеими руками, прижалась к груди, в которой учащённо билось взбудораженное новыми открытиями сердце, и, довольная, почувствовала, что Барт тает, как сахарная вата.
Они стояли обнявшись некоторое время, затем Джейн потянулась к покрытому двухдневной щетиной лицу и крепко поцеловала его в губы, уже зная, чем это кончится. И, лёжа к нему спиной, думала о том, чему и каким способом будет учить новенького, пока Барт ритмичными толчками загонял в неё накопленную за последние сутки энергию.
Распятие бабки Анхелики
Распятие бабки Анхелики
I– Эй, Мигелито, просыпайся! Чего это с тобой? Эй, тебе плохо, да? Ты чего, опять в обморок хлопнулся, да?
Инес трясла Майкла за плечи, пытаясь вывести его из состояния глубокого сна, похожего на обморок, но он не реагировал, его лицо было бледным, губы – плотно сжатыми, а голова болталась из стороны в сторону, как это бывает у людей, находящихся в бессознательном состоянии.
Инес запаниковала, подхватила Майкла на руки и понесла к выходу в надежде, что он придёт в себя на свежем воздухе. Он очнулся уже в коридоре и, обнаружив, что находится на руках у Инес, спрыгнул на пол и убежал обратно, но Инес уже завелась, и остановить её было невозможно. Рывком распахнув закрывшуюся перед её носом дверь, она расставила короткие худые ноги и, тыча в сторону Майкла указательным пальцем, заявила не терпящим возражений тоном:
– Так! Ты тут не выступай! Я теперь в доме главная! У змеи этой сидел на руках – и на моих посидишь!
– Сама ты змея, – равнодушно сказал Майкл.
– Потом расскажешь, что обо мне думаешь, – отрезала Инес. – Собирай вещи. По-хорошему предлагаю, понял? Мы уезжаем в Сальтильо прямо сейчас. Такси ждёт за воротами.