К разосланным резюме Майкл приложил пару снимков крупным планом и в полный рост, которые он сделал в небольшой художественной студии в Сохо, где работавший с модельными изданиями фотограф-гей долго не мог унять дрожь в руках – и, видимо, так и не смог, потому что снимки получились не очень.

В студию Майкл пришёл не сразу, а после того, как потерпел ещё одну неудачу – с фотографированием самого себя. Сначала он фоткал себя на смартфон, но результат показался ему ужасным. Тогда Майкл решил попробовать сделать снимки в кабинке моментальной фотографии. Он даже выбрал один из них, чтобы приложить к резюме, но передумал, потому что на схваченных дешёвой плёнкой мгновениях вдруг наглядно проявилось всё, что он тщательно скрывал в первую очередь от самого себя: и одиночество, и обострившаяся в джунглях громадного города вселенская тоска.

Пришлось рвать в клочья чёрно-белую правду и искать профессиональную студию.

Студийные снимки показались Майклу неестественными, а он сам – сахарным до тошноты.

– Ты снимал меня или рождественский пирог? – нахмурившись, спросил он с выражением брезгливого недоумения на лице, когда просмотрел готовые фотографии.

Еле живой к тому времени от обрушившегося на него испытания фотограф предложил повторить сессию, чтобы добиться лучшего результата, но получил отказ.

– И так сойдёт, – махнул рукой Майкл и уже почти ушёл из оформленной в минималистском стиле студии, но передумал, вернулся, снял очки и, приблизив своё лицо к лицу фотографа, прошептал:

– Чувак, не вздумай вывесить где-нибудь мою рожу. Ни в Сети, ни в реале. Если ослушаешься, я тебя сожгу вместе с твоей говённой студией, и никто не сможет меня остановить, даже Господь собственной персоной. Ты понял, чувак?

Фотограф промолчал. Было видно, что говорить он не в состоянии, и Майкл неожиданно для себя разозлился.

– Что, сфинктер свело, мать твою? – спросил он совсем в стиле Мартышки Нила. – Потерпи. Я сейчас исчезну, и ты сможешь расслабиться.

И, небрежно потрепав крепыша по ухоженной щеке, ушёл, насвистывая какой-то известный лишь ему одному замысловатый мотив, но в очередном приступе самобичевания, столь характерном для одиноких людей, поведение своё осудил и даже хотел вернуться и попросить у фотографа прощения, но так и не вернулся.

И долго улыбался, получив на все пять разосланных резюме ответы с приглашением посетить такой-то офис по такому-то адресу для дальнейшего обсуждения перспектив сотрудничества.

– Вот зачем я вам? – смеясь, спрашивал он воображаемых работодателей. – Я же ничего не умею.