– Понятно, значит, ты его нашел в фиакре…
– Кого?
– Я говорю о салоне… или о Брашоне! Все едино, и то, и то одинаково правдоподобно.
– Ты что же, не хочешь дослушать до конца? – восклицает Адольф, надеясь длинным рассказом усыпить подозрения Каролины.
– Я услышала более чем достаточно. И вот что я тебе скажу: ты уже целый час врешь, как коммивояжер.
– Я больше ничего не буду рассказывать.
– Мне уже все ясно, я узнала все, что хотела. Ты говоришь, что виделся со стряпчими, с нотариусами, с банкирами: ничего подобного! Если я завтра навещу госпожу де Фиштаминель, знаешь, что она мне скажет?
Каролина не сводит глаз с Адольфа; но Адольф выдерживает ее взгляд с обманчивым спокойствием; тогда Каролина забрасывает удочку в надежде выловить улику.
– Так вот! она скажет мне, что имела удовольствие тебя видеть… Боже мой! какие же мы несчастные! Никогда нам не узнать, чем вы заняты… Мы сидим дома как пришитые, а у вас там дела! Хорошенькие дела!.. Раз так, я тебе тоже могу рассказать о делах, и они уж будут получше твоих!.. Да, отличный пример вы нам показываете!.. Говорят, что женщины развратны… Но кто их развратил?
Тут Адольф пытается, глядя на Каролину в упор, остановить поток ее красноречия. Но Каролина, точно лошадь, подхлестнутая ударом кнута, распаляется еще пуще прежнего и достигает бравурности россиниевского финала.
– Надо же, как славно придумано! Запереть жену в деревне, а самому проводить время в Париже в свое удовольствие. Вот, значит, в чем причина вашей любви к загородным домам! А я-то, простая душа, всему поверила!.. Но вы правы, сударь: у деревни есть свои выгоды! И не только для вас. Жена может ими воспользоваться не хуже мужа. Вам – Париж и фиакры!.. Мне – леса и их сень… Право, Адольф, мне это нравится, я тебе очень благодарна…
Битый час Адольф выслушивает эти язвительные речи.
– Ты закончила, дорогая? – спрашивает он, воспользовавшись моментом, когда Каролина, задав риторический вопрос, качает головой.
Тогда Каролина в самом деле заканчивает разговор; она восклицает:
– Я сыта деревней по горло; ноги моей здесь больше не будет!.. Но я знаю, чем все кончится: вы, конечно, сохраните за собой этот дом, а меня оставите в Париже. Ну что ж, по крайней мере в Париже я смогу позабавиться, пока вы будете разгуливать по лесам с госпожой де Фиштаминель. Тоже мне,