Напрасные хлопоты
Поставьте себя на место бедной женщины, которая не блещет красотой, которая получила долгожданного мужа в обмен на весомое придание, которая тратит очень много сил и денег на то, чтобы ему понравиться и не отстать от моды, которая не покладая рук старается содержать богато, но экономно хозяйство не слишком благоустроенное, которая из благочестия, а быть может, и из нужды любит только своего мужа, которая не имеет иной цели в жизни, кроме счастья этого бесценного мужа, которая, одним словом, соединяет с
Выражение, выделенное курсивом, служит стыдливым недотрогам заменой слова «любовь».
Поняли? Так вот! сей чересчур любимый муж однажды за обедом у своего друга господина де Фиштаминеля обронил, что любит шампиньоны по-итальянски.
Если вам случалось наблюдать хотя бы немного за всем тем добрым, прекрасным, возвышенным, что есть в женской натуре, вы знаете, что для любящей женщины самая большая из мелких радостей заключается в созерцании любимого существа, поглощающего любимые блюда. Это связано с основной идеей, пронизывающей все чувства женщины: быть для любимого существа источником всех удовольствий, и больших, и малых. Любовь животворит все кругом, а супружеская любовь тем более имеет право входить в самые незначительные подробности.
Каролина тратит два или три дня на разыскания, прежде чем ей удается выяснить, как именно итальянцы готовят шампиньоны. Один корсиканский аббат сообщает ей, что у Биффи на улице Ришелье она не только узнает, как готовить шампиньоны по-итальянски, но сможет даже купить миланские шампиньоны[689].
Наша благочестивая Каролина благодарит аббата Серполини и решает, что непременно подарит ему молитвенник.
Повар Каролины отправляется к Биффи, возвращается от Биффи и показывает хозяйке шампиньоны, огромные, как кучерские уши.
– Подумать только! – говорит она. – А он вам объяснил, как их готовят?
– Нам ли этого не знать! – отвечает повар.
Повара вообще всегда знают все по поварской части, кроме одного – как это повар может воровать?
Вечером, во время второй перемены блюд, Каролина трепещет от удовольствия при виде некоей тарелки, которую вносит камердинер.
По всей видимости, она ждала этого обеда так же, как прежде ждала возвращения мужа.
Но между ожиданием без уверенности и ожиданием верного удовольствия для избранных душ – а женщину, обожающую своего мужа, авторы всех физиологий относят к избранным душам – та же разница, что между прекрасной ночью и прекрасным днем.