…Матрена проснулась тогда, когда солнце, уверенно поднявшись, осветило приморский мир с присущими ему красками. Ее часы показывали восемь. В полукилометре белели снежной белизной окраинные домики городка М. Кустова не было.

Она взяла небольшой, легкий чемоданчик и поспешила туда, где условилась встретиться с мужем. Она увидела его издалека. Он сидел на пляже и махал ей шляпой. А через десять — пятнадцать минут и она сидела с ним рядом на песке и слушала:

— …Фаина Платоновна сейчас убирает в комнатах. Велела немного подождать тут… Управится — и пришлет за нами внука. Правда, она была какая-то странная, разговаривала через чуть приоткрытую дверь, но меня узнала. Значит, все будет в порядке…

Внук Фаины Платоновны принес им недобрые вести. Рыжеватый двенадцатилетний мальчик, опаленный солнцем до чугунной смуглости, часто моргая голубыми, обесцвеченными до белизны глазами, говорил сбивчиво, неспокойно:

— Бабушка сказала, что к нам нельзя. Что и тут вам тоже небезопасно… Бабушка велела… велела вам не быть на виду… пока «они»… Еще вчера десантом «они» захватили город… Да вон двое уже идут сюда… Ну, я пошел, не хочу встречаться с ними. — И побежал домой.

— Я тоже не хочу с ними встречаться! — испуганно и сердито заявила Матрена. — Я не хочу, чтобы они меня обозревали! — Она поспешно привела свою одежду в строгий порядок, скрыв оголенные плечи и ноги, которые грела на солнце.

Кустов усмехнулся трусливо и нагловато:

— Правильно сделала… Теперь ты куда дальше от них… Теперь уж только мне придется быть с ними в контакте. Не вздумай по-дурацки вмешаться в наш разговор.

Два немецких офицера весело шагали по песку пляжа к берегу моря. В нескольких шагах от Кустова и Матрены они проворно стали раздеваться. Запросто спрашивали у этих русских:

— Коспода, тут не есть опасно купать себя?..

И пока раздевались, хоть и с большими затруднениями, но сумели объяснить Кустову, что они — с доверием к тем русским, которые не прячутся, спокойно встречают их.

Матрена наблюдала за Костей и все больше удивлялась, что в лице его, в глазах, во всех движениях выражалась ласковая угодливость. Он указывал офицерам, где лучше входить в море, где нет ракушек и камней, а дно ровное… Немецкий он знал плохо, поэтому усиленно помогал себе при разговоре движением рук, улыбками, покачиванием головы.

Офицеры купались шумно, весело. За купанием успели пригласить Кустова и его фрау в гости, в гостиницу «Горный тур», в тринадцатый номер. Они высказали сожаление, что для фрау у них нет шоколада и шампанского.

— Я знаю, где это достать! Я достану!.. Буду ждать вас у гостиницы! Жену оставляю вам заложницей!..