— Про меня теперь можно сказать в точности, как про одного молодца сказано в песне, что у него сердце сохнет, вянет, как травушка во поле… И в другом месте: что склонил он свою головушку на правое, потом на левое плечо… Так у него это от любви, а моя голова клонится оттого, что шея уже не в силах удержать… А все ж к грачу я с сочувствием. Видишь, как он кличет свою любушку? — кивнул он за окно. — И где же она так замешкалась?

Он помолчал и, собравшись с мыслями, перешел к задумчиво-спокойному разговору:

— Весна и меня толкает на мысли о тех песнях, в какие вложены молодость души и трепет жаркого сердца. Я их скопил на целый том. В этих старинных песнях несчастливого куда больше, чем счастливого, но то и другое в них правдиво. Сердце и ум слушающего не останутся безучастными к ним… Вот взять хотя бы эти тетради…

И он, разворачивая тетрадь за тетрадью, вел меня за собой по длинным дорогам любовной и семейной песни. Иногда, почти неслышно шурша своими мягкими чувяками, он подходил к роялю, проигрывал, но не подпевал — у него для этого уже явно не хватило бы голоса… Он выбирал то, что считал лучшим. Потом указывал мне пальцем на строфы и молча ждал, когда я стану читать их:

Читаю, что на этот маленький лужок «собрались молодушки в кружок». Для исполнителей есть указание Листопадова: «Медленно». Я и по словам чувствую, что песня должна звучать так же широко, как широк разлив, и замедленно, как текут воды, затопившие луговые равнины… Слышу, будто про себя Александр Михайлович говорит:

— Картина наша, и ничем не припорченная. В кружке молодушек много. И у каждой в груди сердце горячее, отзывчивое…

А я тем временем уже прочитал ему, что у одной молодушки

— Что за причина в такой весенний день плакать молодушке обильными слезами?.. И песня словами самой молодушки отвечает на этот вопрос:

И она пошла к ней «на пир-беседушку» с «холостеньким», «хорошеньким… казачком» и поднесла ему «сладкой водочки». И казачок этот при людях называл ее «сестрицей», а потом, наедине, назвал «душечкой» и «зазнобушкой».

Листопадов поясняет:

— Получилось — любовь обожгла молодушку, потому что она украдена, и в будущем ее тоже надо воровать… Бесправная любовь выжимает слезу. По размаху звучания нетрудно понять, что люди, сложившие песню, сочувствуют молодушке.

— А может, петь ее надо чуть погорячее? — осторожно говорю ему.

Он редко не спорит о донской песне. Понимая его право в этом вопросе быть авторитетнее многих, я ждал и сейчас его болезненно-нетерпеливых, немногословных и веских возражений. Но этого не случилось. Поразмыслив, Александр Михайлович сказал: