— Согласен…

— Ну, а раз договорились, то давай за работу. Плакать больше ни за что не стану.

Она начала засучивать рукава — первый признак ее трудовой решимости. Затем она впервые подняла на меня свой взгляд, ищущий снисхождения. И я увидел, что щеки, нос, брови были у нее мокрыми.

Запись восемнадцатая

Николай! Я только что вернулся с заседания, на котором обсуждали мою рецензию на произведения Г. Умнова.

Сейчас два часа ночи. Вижу, что Варя долго ждала меня за письменным столом, но не дождалась, уснула прямо в кресле, подобрав под себя ноги.

Под бордовым абажуром горит маленькая лампочка, наполняя комнату бордовым сумраком. В таком освещении Варя похожа на сказочную героиню, которая шла бесконечно длинной дорогой, искала чего-то такого, без чего ей жить невозможно. Измучившись в тщетных поисках, она ткнула нос в полурасстегнутую полосатенькую пижаму и крепко заснула.

Жалко будить ее, и я, пока она спит, поделюсь с тобой мыслями и впечатлениями.

Бывает, человеку в его устремлениях выдержка и воля, терпение и настойчивость помогают преодолеть невыразимо трудные препятствия и достигнуть того, чего, казалось, немыслимо достигнуть.

Допустим, человека в пути застали потоки внезапно вскрывшихся бурных рек, а ему надо доставить сведения, которые спасут от гибели воинскую часть, отстаивающую правое дело… Ну, а другой человек кинулся в метельную ночь как в омут, чтобы вывести сбившихся с пути товарищей. Первому из них надо, переправившись через один поток, бросаться в другой, потом в третий… Вода потоков обжигает холодным огнем. А второго сечет острая, как металлические опилки, поземка. Толкая в грудь, остервенелый ветер преграждает ему путь к цели… Но он идет, выставленным плечом рассекая одну за другой волны снежной бури, преодолевая сугроб за сугробом.

А вот — третий человек. Он будто совсем непохож на первых двух. Внезапно проснувшись в самый глухой час полночи, он включил свет, путаясь в одеяле, кинулся к столу и быстро стал записывать в блокнот то, что очень долго не было для него ясным и вдруг открылось!.. Он один в комнате. На нем только майка и трусы. Волосы у него взъерошены… Но чувствует он себя вполне готовым, чтобы выйти на самую большую площадь и принять торжественный парад. Записав, что нужно, он вышел на середину комнаты и Повел разговор сразу со всем Советским Союзом:

— Товарищи! Ну вы же сами понимаете… Получилось! Нашел!

Изломив брови, мы строго следим за первым и вторым человеком и напряженно ждем, чем закончится их схватка со стихийными трудностями. И чем бы она ни закончилась — победой или поражением, мы все равно скажем об этих людях: «Эх, крепки… как кремень, как сталь… Красивые люди!»