– И что же это значит? – выкрикнула она.

– Я не хочу сейчас говорить с вами, Джейн. Вам больно. И от этого больно мне.

– Но я не пытаюсь причинить вам боль! – От его слов ей стало страшно. Ведь она знала, что он прав.

– Вас бросает из крайности в крайность, то вверх, то вниз, то в жар, то в холод. И я все это понимаю. То есть мне кажется, что понимаю. Но сейчас я не могу больше это вытерпеть. Так что отправляйтесь обратно наверх, красавица, и позвольте мне пройтись. Хорошо?

Он начал спускаться по лестнице – куда проворнее, чем поднимался по ней чуть раньше.

Она не отставала:

– Нет. Не хорошо. Мне нужно многое вам сказать. Я вам плачу за то, чтобы вы меня слушали. – Она чуть не плакала и лишь с большим трудом удерживала слезы.

– Ни за что такое вы мне не платите, и вам это чертовски хорошо известно. Мы уже давно миновали этот этап, Джейн Бут. Вы наняли меня, чтобы вас защищать, и именно этим я сейчас занимаюсь. Я защищаю вас от себя.

Они замерли на нижней ступеньке. Она схватила его за руку, провела пальцами по его обветренной коже, и он тут же остановился, напряженный, словно струна. Он по-прежнему не смотрел на нее, даже не поворачивался в ее сторону. Он стоял прямо, неподвижно, не отнимая у нее своей руки.

– Я… мне очень жаль, – выдавила она. – Прошу, не уходите. – Она поднесла его ладонь к губам, а потом приложила к груди, так что костяшки его пальцев оказались ровно против ее сердца. По щекам у нее текли слезы. – Прошу… подождите.

Он ждал, не отрывая ладони от ее груди, глядя перед собой, а она собиралась с духом, ища в себе остатки разума.

– Я отвратительно вела себя с вами, – прошептала она.

Он шумно выдохнул и уронил подбородок на грудь. Она крепче вцепилась в его ладонь, снова прижала ее к губам, а он просто стоял, по-прежнему не поворачиваясь к ней.

Когда он прервал мучительное молчание, в его голосе звучала такая нежность, что она снова расплакалась.

– Вас недостаточно сильно любили. Недостаточно крепко. И теперь вы, словно маленькая волчица, кидаетесь на меня, а потом зализываете раны.

– Вы меня п-пугаете, – пробормотала она.

Он снова вздохнул, будто вес его слов тяжко давил ему на грудь:

– Знаю.

– Я боюсь, что потеряю вас.