– Мне не нужно, чтобы вы стали лучше.

– Нет, нужно. И я этого хочу.

– Просто позвольте мне вас любить, – попросил он. – Только это мне и нужно.

– Но почему? – Во всем этом не было ровным счетом никакого смысла. – Почему я?

Он ненадолго задумался.

– Теперь я верю… в то, что говорила мать. Кто-то сразу свой.

– Вы снова сочиняете хайку, – заметила она, надеясь его рассмешить, но его слова задели струну в глубине ее сердца, и ни он, ни она не рассмеялись.

Кто-то сразу свой.

– Да уж, – пробормотал он. – Похоже на то. Дурная привычка. Но от этого слова не теряют правдивости.

– В следующий раз… Все будет иначе, – пообещала она.

– Ладно, – просто согласился он, принимая ее обещание, отнял руку от ее груди, провел по ее спутанным волосам, по залитому слезами лицу и отвернулся. – Я скоро вернусь, – тихо пообещал он.

И она снова зашагала вверх по лестнице. Одна.

22

22

Гостиница «Плаза» была совсем новой, настолько новой, что резкий запах свежей краски и штукатурки был даже сильнее острого аромата сигары, которую он, в своем щегольском желтом костюме, выкурил в холле. Желтая ткань костюма оттеняла его голубые паркеровские глаза, но сегодня он не собирался их прятать. Не теперь. Он старательно подготовился и хотел выглядеть соответственно. Не будет ни пота, ни грязи, ни колебаний. Он подумал даже, что сумеет привлечь к едва открывшейся гостинице столько внимания, сколько ее владельцам даже не снилось. Вот бы они приплатили ему за рекламу.

Он толком не решил, каким именем назовется, но, когда вошел в холл, никто его ни о чем не спросил. Швейцар назвал его «сэр». И официант тоже. Постоялец, выбравший такую же сигару, как у него, заметил лишь, что «ничего лучше в жизни не курил», но больше ничего не сказал.