Мама уже двинулась было к выходу, но миссис Гарриман придержала ее за руку и заговорила, понизив голос, хотя и ее сыновьям, и Огастесу по-прежнему все было слышно:

– Джейн, меня потрясло известие о том, что случилось в «Плазе». Уверена, для вашей семьи это огромный удар. Я удивлена, что вы по-прежнему едете в «Солтер». Я думала, гастроли отменили.

– Для моей семьи?

– Ну конечно, дорогая. Разве граф Уэртогский был не из Туссейнтов?

– Да, он из Туссейнтов. – Мама словно заледенела.

– Разве вы не знаете новость?

– Какую новость, Мэри? – спросила мама. Она по-прежнему смотрела на дверь между вагонами, словно отчаянно хотела улизнуть.

– О, дорогая, вам следует сесть. Я думала… Бегите, мальчики. Вы уже достаточно съели. Вы все. Идите и поиграйте. Я к вам потом загляну.

Огастес поспешил следом за братьями Гарриман, но на бегу оглянулся на маму и состроил извиняющуюся гримаску. Миссис Гарриман уговорила Джейн присесть, и теперь она сидела на краешке стула с напряженно-прямой спиной, словно показывая всем своим видом, что у нее нет времени на досужую болтовню.

– Прости, мама, – тихо проговорил он и, тут же забыв обо всем, кинулся к себе в купе за колодой карт.

Когда он ввалился в их отдельный вагон, там уже сидели Ноубл, Ван и Сандэнс.

– Сандэнс, мне нужна колода карт. Я хочу научить друзей играть в покер.

– Друзей? – переспросил Ноубл. Его голос прозвучал резче, чем обычно.

– Да. Аверелла и Роланда. Я только что завтракал с ними. Мы будем в салон-вагоне.

– Гас… – настороженно начал Ноубл.

– Прошу, Ноубл. Прошу. Я хочу поиграть. Они хорошие. Мама сейчас разговаривает с их мамой. Она знает, где я буду.

Ноубл потер щеку. Сандэнс протянул Гасу колоду карт.

– Иди веселись, парень, – буркнул он. – Деньги у тебя есть?

– Мы не станем играть на деньги. Только на очки.

– Это вы зря… Они богатые?