– Почему?

– Потому что я не припомню, чтобы у него что-то не получилось. Даже если все пойдет не так, он все равно исправит дело. Как всегда.

– А еще он везунчик, – прибавил Огастес, чувствуя, что и ему стало гораздо легче.

– Вот именно.

– Самый везучий сукин сын на всем белом свете, – произнесли они хором.

– Ван, – окликнул Ноубл. – Следи за языком.

– И дело тут не только в везении, малыш, – продолжал Ван.

– А в чем еще?

– Ему везет, потому что он добрый. Он заботится о других. И получает по заслугам. Ты сам увидишь. У него все получится.

* * *

– Вряд ли вторая часть твоего плана понравится Джейн больше, чем первая, – пробормотал Сандэнс, не сводя глаз с закрытой двери спальни.

Они уже были полностью готовы и ждали, поглядывая на часы. Джейн ушла к себе, но Бутч за ней не пошел.

– У меня нет других вариантов. Все так, как ты и сказал. Если я не вырвусь вперед, причем очень быстро, нам всем крышка. Единственная разменная монета, которая у меня осталась, – это я сам.

– Ты вместо нее? – спросил Гарри. – Или вместо него?

Ван уснул прямо на полу, сложив руки на животе, скрестив ноги, подложив под голову подушку с дивана.

Огастес спал рядом с ним, свернувшись калачиком и уткнувшись лицом Вану в бок.

– Когда-то давно я пообещал отцу, что позабочусь о Ване. Но я не могу заботиться и о нем, и о Джейн с Огастесом. Не теперь.

– Понимаю. Его я возьму на себя, – со вздохом проговорил Сандэнс. – Он та еще зараза… Хотя я знавал гадов и похуже. – И он уныло усмехнулся, взглянув на Бутча.

– Когда вы с Ваном доберетесь до Сан-Франциско, повидайся с Этель. Прошу тебя, Гарри, – тихо прибавил Бутч. – Посвяти ей все время, которое тебе еще осталось.

– Потому что так сделал ты? Ты посвятил Джейн все время, которое тебе осталось? Знаешь, Бутч, это ведь жестоко. Потому что времени у тебя осталось не слишком много.