– Думаю, Кэссиди, это далось тебе не так уж легко. Но у тебя, черт дери, получилось.
Джейн не могла даже взглянуть на них. В ней кипела ярость, ревевшая, словно кузнечный горн. Только эта ярость и толкала ее вперед, заставляла двигаться, что-то делать, хотя ее сердце давно остановилось.
– Посмотрю, где мы оказались, – сказал Ноубл. – И потом, мы знать не знаем, что и когда поедет по этим рельсам. Будем надеяться, конечно, что ничего.
Все выбрались на площадку снаружи вагона и вгляделись в окружавшую их темноту. За деревьями мерцало несколько огоньков. Они могли забрать чемоданы, но сундуки придется оставить, если только не удастся где-то добыть телегу. Джейн отложила в чемодан одно платье, смену одежды для Огастеса и фотографию Бутча Кэссиди, которую украла целую вечность тому назад. Даже теперь – нет, в особенности теперь – она не могла заставить себя расстаться с этим снимком.
– Оставайтесь здесь. Все, – велел Ноубл. – А я погляжу, что попадется под руку. Нам нужна телега и безотказный продавец.
– Кому-то сегодня здорово повезет. Бутч щедро платит, – проговорил Сандэнс.
Он был по-настоящему счастлив. Он даже принялся насвистывать какой-то обрывочный, но очень знакомый мотив.
Вся ее жизнь была войной.
Через час вернулся Ноубл. Он правил телегой, запряженной двумя лошадьми. Еще пару лошадей привел следовавший за ним верхом незнакомец.
– Смотрите, кого я отыскал! – крикнул Бутч. – Ван, помнишь Теда Уилкинза?
Ван вскочил, изумленно тараща глаза, а потом хлопнул в ладоши и сорвал с головы шляпу:
– Конечно, помню! Ну, что я говорил, парень? – И он оглянулся на Огастеса. – Я еще ни разу не видел, чтобы у него что-нибудь не получилось.
Тед Уилкинз вырос в их долине. Мужчины принялись грузить в телегу сундуки, весело перебрасываясь шутками и вспоминая былое. Потом Ноубл помог Джейн взобраться на сиденье.
– Вы не боитесь, что он попробует сдать вас властям за награду? – спросила Джейн, когда Ноубл уселся с ней рядом и взялся за поводья.
– Нет. Тед хороший парень. И потом, я ему когда-то помог. Давно это было. Я заплатил ему за телегу и лошадей. Да и вообще ему нет смысла на меня доносить.