Я знал, что смысл всей затеи заключался в том, что в конце, словно по волшебству, наступит нечто вроде ясности и я пойму все — в первую очередь пойму, куда мне теперь ехать, — но я уже не был уверен, что верю в это. Возможно, я боялся ясности и предпочитал состоявшую из ритуалов жизнь в отеле на облаках, оторвавшемся от мира и населенном воспоминаниями о лучшем прошлом. Ясность высветила бы пустоту. Моей тоске больше подходил туман.

2

Мне захотелось пойти прогуляться в тумане. Но для начала следовало позавтракать. Час был поздний. Я долго спал, хотя никаких причин для этого не имел. Но и причин встать раньше — тоже. Совершив второй туалет, я оделся и спустился вниз. В зале для завтраков почти никого не было. Часть блюд уже унесли, но и того, что оставалось, более чем хватало. Есть мне не хотелось.

Я посмотрел в окно и увидел, что солнце вышло из-за облаков. Туман потихоньку рассеивался. Но я решил не отклоняться от первоначального плана и направился к выходу. Проходя мимо стойки управляющего, я заметил, что Монтебелло регистрирует вновь прибывших китайцев — хорошо одетых молодых супругов с дочерью лет двенадцати или чуть старше. На спине у нее вместо рюкзака висел скрипичный футляр, которым она явно гордилась.

Я отметил, что регистрация проходит не так гладко, как того требуют собственные стандарты Монтебелло. Проблема заключалась в компьютерной системе, которую недавно установили взамен заполняемых вручную регистрационных книг, или — что более вероятно — проблема заключалась в самом Монтебелло, а точнее, в его неумении обращаться с новой компьютерной системой и компьютерными системами в целом. Компьютер по-прежнему оставался для него коробкой, начиненной пугающей электроникой, и он никак не мог абстрагироваться от железа и увидеть логичное построение интерфейса, подобно тому как ребенок или обезьянка видят в рисунке просто бумажку с разноцветными линиями и не в состоянии подняться на новый когнитивный метафорический уровень и разглядеть в них изображение. Либо же Монтебелло не хотел этому учиться. Но попробуй тогда введи китайские имена в базу данных с датами приезда, отъезда и номерами комнат!

Да и общение с гостями тоже протекало с трудом. Вновь прибывшие не понимали его витиеватых извинений, а он никак не мог разобрать, чего от него хотят, когда они наполовину по-китайски и наполовину на своем «китайском» английском попытались выразить специальную просьбу, кажется, важную и имеющую отношение к скрипке их дочери. По крайней мере, они показывали на нее пальцем. Желая быть полезным, я вмешался и предположил, что девочке требуется помещение для репетиций. Монтебелло поблагодарил меня за то, что я превратил эту апорию в решаемую проблему, и сказал, что может предоставить в их распоряжение Зеленый зал или — даже лучше — зал для завтраков, когда тот опустеет. Китайцы, хотя, скорее всего, и услышали в его словах совсем другое решение неверно истолкованной нами проблемы, улыбнулись в знак признательности.