— Да забудь ты о них…

Но нет. Когда его сердце еще толком не успокоилось, когда кровь еще пульсировала в висках, женщина стала менять повязку. Соджун лежал на боку, чувствуя, как сердце бьется о ребра, и не сводил глаз с Елень. Накинув на голое тело ханбок мужчины, она стояла на коленях перед столиком с лекарствами. Длинные распущенные волосы закрывали спину — Соджун помнил, как от них пахло морозом и ветром — и быстро растирала что-то в ступке. Свеча, освещала лицо, и Соджун видел легкую улыбку, что играла на губах. Ох, эти сладкие губы! И тут Елень оглянулась и улыбнулась. Соджун улыбнулся в ответ. Она встала и подошла к нему менять повязки.

Тонкие руки скользили по торсу мужчины, разматывая повязку. Капитан время от времени ловил руку и целовал то пальцы, то запястья, женщина смеялась и злилась шутя. Раны почти не болели, хотя сейчас, когда тело только остывало, немного тянуло под лопаткой. Но разве это — боль после всего, что было? Так, ерунда, не стоящая внимания.

— Почти затянулось, — проговорила Елень за плечом Соджуна.

Капитан улыбнулся и повернулся, чтобы что-то ответить, как вдруг почувствовал, как истерзанной плоти коснулись губы. Чуть коснулись, нежно-нежно. Едва-едва. Дыхание обожгло спину, и Соджун весь — от макушки до пят — покрылся гусиной кожей. А губы продолжали целовать, а дыхание обжигать, и капитан растворился в этих ощущениях. Когда стало невмоготу, он развернулся и сгреб в охапку Елень, содрав с нее свой ханбок.

— Дай хоть повязки наложу! — вскрикнула женщина.

— Обойдусь, — только и смог вымолвить Соджун.

Он замер, склонившись над ней, провел рукой по лицу. Елень распахнула глаза. Ее зеленые очи при таком освещении казались темными. Соджун наклонился и поцеловал прикрытые веки, а потом вновь посмотрел на любимую. Тонкие пальцы коснулись его щеки.

— Соджун…

— Ты мое счастье. Ты моя любовь. Моя жена…

Елень лишь улыбнулась в ответ и, обвив руками могучую шею, притянула Соджуна к себе…

За окном выла вьюга. Небо, казалось, венчалось с землей, превращаясь в одну сплошную белую завесь. И природе, как и всегда, не было дела до людей, спрятавшихся в крохотной хижине.

Где-то звенит капель. Тонко, звонко, на одной ноте. Тело кажется тяжелом и совсем не хочется просыпаться. Но в комнате, на удивление, тепло. Елень открыла глаза и осмотрелась. Соджуна рядом не было, а одеяло подоткнуто, чтобы не выпускать тепло. Рядом с тюфяком лежит аккуратно сложенная одежда, а поверх нее расческа и шпилька. Та самая, из змеевика. Женщина улыбнулась, взяла шпильку. Покрутила в руках, а потом привстала на ложе и стала расчесывать волосы.