Елень вновь вернулась в дом. Она стояла на пороге и оглядывалась. Что-то было не так. Но что?

И тут она поняла. На подставке был лишь одни меч — ее собственный. Меча капитана не было. В два шага она оказалась у сундука и откинула крышку — пусто! А еще вчера здесь лежали доспехи Соджуна. Елень затрясло от страха, пожирающего душу.

— Оружный… в доспехах… куда? — пробормотала она.

Дед, именно дед заставил ее смотреть холодно и мыслить здраво даже тогда, когда рассудок сходит с ума, а сердце умирает. Глаза шарили и шарили по комнате. Медленно, очень медленно, и Елень увидела. На столике, где лежали книги и стояли чаши с лекарствами, был лист бумаги, исписанный крупным ровным почерком. Елень схватила этот лист и впилась в него глазами, и с каждым словом чувствовала, как толчками из сердца уходит жизнь.

«Моя прекрасная любовь… Я хотел сделать тебя своей женой. Хотел сделать счастливой. Знай, я ушел счастливым, ведь ты ответила на мою любовь. О большем я и не мечтал... Поезжай к детям. Надеюсь, в следующей жизни мы будем вместе, и никто не помешает нашему счастью. Соджун».

Сердце рвалось тонкими струнами, и волосы шевелились на затылке. Куда бежать? Где искать? Что случилось? Елень бросила взгляд на столик. Письмо, что она держала в руках, было придавлено шпилькой из камня змеевика. Женщина подняла ее.

«Эту шпильку он приберег для меня. Эту шпильку он купил мне. Это моя шпилька»,— лихорадило от мыслей.

Сунув ее за пазуху Елень выскочила из дома и завертела головой. Сам бы он не ушел. Слаб еще. Да и зачем? А это значит, что их выследили. Кто?

— Чхве Хёну, — догадалась женщина и бросилась за калитку.

Сейчас она была благодарна выпавшему снегу: на нем так прекрасно читались следы. Елень превратилась в гончую, которая шла по следу, а след шел вдоль берега реки. Здесь, в ущелье ветер дул в лицо, и приходилось прикрывать глаза.

— Соджун! — закричала Елень, вглядываясь в снежную завесу над рекой.

Никто не отвечал. Только ветер стонал в кронах деревьев.

Следы вильнули в лес: береговая линия сошла на нет у уступа горы. Тропинка побежала вверх, и Елень поспешила по ней. Но человек, по следам которого женщина шла, не отходил от реки. Он выбирал путь полегче, но держался берега. Кусты стали гуще, и Елень кое-как продиралась сквозь них. И тут они резко кончились, Женщина оказалась на обрыве, откуда вниз вела заметаемая снегом тропка. Елень уже приготовилась к спуску, как вдруг увидела на противоположном берегу, прямо на огромном плоском камне человека. Он лежал, раскинув руки и ноги в стороны, лицом вверх. Лежал и не шевелился, а ветер заметал его поземкой.