— С греческого означает — искусство построения войск, — пояснил Зарубин.

Из дзота мы вылезли по очереди и присели на минутку, привалившись спинами к его стенке.

— Не завалим? — спросил я старшего лейтенанта.

— Крепость…

А крепость была укрыта такими же тонкими бревнами, из каких был сложен сруб, а сверху лежала шапка снега. И хотя сруб был замаскирован, место для такого сооружения мне показалось слишком открытым.

— Для чего строили? — прямо спросил я старшего лейтенанта.

— Приказы не обсуждают, коллега.

Мы вернулись с Зарубиным к комбату, доложили о виденном. Высказали свои соображения.

— В таком дзоте — навесе от снега разобьют пулемет быстрее, чем в воронке. Недаром же пулеметчики не хотят в него идти.

— Это лишь твои предположения, товарищ старший лейтенант Гаевой.

Капитан Зарубин поддержал меня. Комбат, конечно, все понял.

— Постойте, — сказал вдруг он. — Идея… Давайте построим такой дзот, чтобы пулеметчики пошли в него. Утрем нос второму батальону. Пошли.

Мы вышли из землянки… Трудовой урок продолжался всю ночь, до самого рассвета. А на рассвете я опять занял свое место на НП. И красноармеец тоже уже лежал в своем окопе у дороги, на самом ответственном участке переднего края.

30

30

Зима заметно сдавала свои позиции. Сквозь хмурые тучи все чаще пробивались лучи весеннего солнца. В лесах, на открытых полянах и в ложбинах стали появляться целые озера талой воды, а в тени зарослей медленно оседал снег. Оживала белая береза у входа в землянку. Набухали почки, сочился березовый сок в том месте, где осколок ранил ее стройный ствол. Днем, когда солнце висело над лесом, береза пахла вешней свежестью, а тонкие ветки становились сиреневыми. За лесом местами уже чернели поля, раскисли дороги. Распутица, как всегда, затормозила движение транспорта на прифронтовых дорогах. На переднем крае на какое-то время наступило затишье. Потянулись дни ожидания и нахлынувших весенних раздумий.

По приставленной мною к березе лучинке в консервную банку скатывались капельки прозрачного сока. На опушке леса надрывались тракторы, вытаскивая глубоко засевшие в грязи грузовики. Давно уже не привозили газет. Весь мир был где-то там, за лесом. Вечером, при свете огненного гребешка, я написал туда письмо, а днем наметил побывать в штабе дивизии. В моей кандидатской карточке не было отметки об уплате взносов за прошлый месяц, а уже текущий был на исходе.

В ближнем лесу к этому времени командующий артиллерией дивизии, пользуясь затишьем, организовал сборы командиров — артиллеристов и минометчиков.