— Я тоже был бы огорчен, если бы мы не устроили немцам на Березине то, что наши прадеды французам. Посмотрим, что может придумать наш генштаб.

На развернутой Зарубиным карте мы пытались на ходу разобраться в обстановке на небольшом отрезке в полосе нашей дивизии. Насколько позволяла карта командира роты, проследили дорогу к деревне Шатково на Березине, по которой ночью ушел передовой отряд. Усиленный батальон должен был захватить мост до подхода полков дивизии. Все же легко было предположить, что бои, вероятно, развернутся на той стороне реки, севернее Бобруйска.

— Самое главное сейчас — захватить мост, — подвел итог разговора Зарубин.

— Не мост, а переправу, — поправил его Романенко.

— Название положения не меняет. А вот если не захватим мост, придется наводить переправу.

Между тем голова колонны полка была уже в большой деревне, которая растянулась рядами хат по обе стороны проселка, а наш батальон только подходил к околице.

Неожиданно на дальнем конце вспыхнула перестрелка. Колонна на какое-то время остановилась. От «головы» ее передавались команды, но они пока до нас не доходили.

— Капитана Зарубина и старшего лейтенанта Гаевого к комбату!..

Мы поспешили вперед. Перестрелка нарастала. Комбат и сам не знал еще всего, что происходило впереди, пока не прибежал связной от командира полка.

Как только головной отряд полка вышел из деревни, он сразу наткнулся на большую колонну немцев, перебегавшую проселок. Противник, видимо, не ожидал нашего появления. Завязался встречный бой.

Только теперь до нас доходило, как обманчива эта тишина. В нашем тылу было много разрозненных немецких частей, которые метались по лесам и перелескам в поисках выхода из окружения. А нам предстояло быстрее выйти к Шатково, переправиться на западный берег Березины и окончательно замкнуть кольцо окружения севернее Бобруйска. Связной передал приказание командира полка быстрее подтянуться на окраину деревни, где разгорался бой.

— Где фронт, где тыл — ничего непонятно, — спокойно заметил Романенко, когда я торопил его взвод занять позиции у крайней хаты и открыть огонь по опушке леса, примыкавшего к дороге. Оттуда все еще бежали налегке немцы и строчили во все стороны из автоматов.

Полк, находясь в походном строю, быстро разворачивался к встречному бою. Галопом примчались повозки с минами и полковые батареи. Батарейцы распрягали лошадей, поворачивали пушки в сторону поля, заросшего высоким бурьяном. Уже раздались первые пронзительные выстрелы «сорокапяток», все чаще и чаще слышались хлопки минометов. Бой приобрел организованный характер. Немцы все еще бежали. Наш огонь усиливался. Их расстреливали почти в упор, но они упорно рвались почему-то через это открытое поле к лесу.