Много недель они плыли по серым океанским водам и наконец достигли земли под названием Гаити. С корабля Джеймс сошел шатаясь: за такой краткий срок ноги его отвыкли ступать по твердой земле. До Миссисипи, где находилось поместье сына материнской сестры, добираться предстояло несколько месяцев. Путь лежал через дикие края, где изнуренные жарой люди с подозрением относились к каждому новому лицу. И однажды на закате он, голодный, измученный, пешком пришел на плантацию Галифаксов. Ему едва хватило сил протянуть новоприобретенному кузену руку и растянуть губы в улыбке.

Джеймс не дал себе времени даже изумиться необъятными размерами поместья и дома, кажется, способного вместить всех, с кем он успел познакомиться на протяжении жизни. Смолотив несколько мисок рагу из опоссума и неспешно переговорив с кузеном, чье лицо напомнило ему давно забытые материнские черты, Джеймс в сопровождении чернявой девчонки добрался до выделенной ему спальни, рухнул на кровать и проспал до следующего вечера. Тогда он еще не знал, чем обернется предложение Пола занять на плантации должность надсмотрщика и сторожевого пса. Тот пообещал ему умелых подручных и собственный надел земли у северной границы поместья. Пол сдружился с несколькими городскими бедняками, грубыми, но легко поддающимися влиянию, и выделил им участки земли на дальнем краю хлопкового поля. Разрешил строить там свои хижины, вести хозяйство и тем самым служить живым барьером для черномазых. И все же этого не хватало. Нужен был тот, кто всех организует.

Наконец Джеймс отвлекся от воспоминаний, встал из-за стола и подошел к плевательнице, которая так и валялась на полу. Подобрал ее и сплюнул табачную жвачку. Плошка все еще была влажной и скользкой. Он поставил ее на стол. Плевательница клацнула о деревянную столешницу, почти заглушив донесшийся из-за забора собачий лай.

Ищейки надрывались, а это означало, что где-то там, в густой тьме, мечется куропатка или незадачливый черномазый. Джеймс взял лампу, схватил с кровати ружье. Сердце заколотилось в груди. Спустившись с крыльца, он сплюнул остаток табачной жвачки на землю. Лай не утихал, теперь стало ясно, что доносится он со стороны хлева.

Почти у всех жителей плантации хлев вызывал повышенный интерес и смутное недовольство. Джеймса же ничуть не шокировало то, чем там занимались Самуэль и Исайя. Одного от другого он не отличал, зато в приюте выучился сразу понимать, если перед тобой животное.

Он пытался объяснить Полу, что порка научит их только ловчее прятаться. Это ведь не то же самое, что наказывать за лень или за то, что черномазый посмел глазеть на белую женщину. Нет, этот порок у них в крови, и, по правде говоря, вреда от него немного. По его мнению, лучше всего просто оставить их в покое. Главное, работу свою они выполняют исправно. Вряд ли во всем Миссисипи сыщешь рабов, которые бы лучше справлялись со своими обязанностями.