— Веревку, — приказал Пол.

Зик кивнул. Малакай заметался на месте. Джонатан взвыл. Джеймс, несмотря на приказание Пола, велел ему и другим пойти заняться скотиной.

— Эти черномазые Бога не боятся! — крикнул Джонатан ему в лицо.

Зик захихикал. Джеймс рявкнул:

— Тихо!

Но тот не унимался.

Джеймс подошел к Полу и указал на распростертого на земле раба.

— Кто это?

— Какая разница? — бросил Малакай.

— Пол? — снова окликнул Джеймс.

И тут Пол рухнул на колени и завыл. Руку черномазого он наконец выпустил. Джеймс наклонился к нему.

— Пол.

Пол обернулся, и Джеймс внезапно разглядел в его глазах свою мать. Не на смертном одре, нет. Сидя в коляске, она уезжала прочь, а за спиной ее занимался чарующий рассвет. Чинно сложив руки на коленях, она думала о своем сыне, теперь ставшем взрослым мужчиной. И не осуждала его за то, что он потерял себя. Знала, что где-то еще остался осколок его прежнего, пускай отыскать его под силу только матери. В конце концов, это ведь она его породила. На Джеймса она не смотрела, но улыбалась, а ему и того было довольно. Теперь он особенно остро ощутил, что они с Полом родня. Даже острее, чем в тот первый день, когда притащился сюда, засыпая на ходу, и купился на его ложь. Джеймс прошептал кое-что так тихо, что услышал только Пол, хотя слова предназначались и не ему. И внезапно Пол гаркнул:

— Вздерни этого черномазого! Да повыше!

Джеймс моргнул, потом кивнул и принял у Пола обмякшее тело. Вместе с подручными, на спинах которых также висели ружья, они затянули петлю у негритоса на шее.

— Будьте начеку, — приказал Джеймс.

И часть его помощников бросила возиться с веревкой и направила дула на толпу. Одни черномазые выли, другие тряслись, третьи же мужественно наблюдали за происходящим.

Пол вдруг стал вырывать траву и совать себе в рот. Запихивал ее туда, прямо с землей на корнях, и жевал. Выл, стонал и жевал. «Вот оно и случилось», — подумал Джеймс. Жизненный стержень в нем надломился. Он помог Полу подняться и шепнул:

— Нельзя, чтобы тебя видели таким.

Пол, не произнося ни слова, таращился на него, и Джеймс впервые обнял его рукой за плечи. И на этот краткий миг они стали одним. Посмотрели друг на друга, осознавая, что ничего не кончено, что между ними зародилось нечто новое. Джеймс даже испугался, и по тому, как задрожали губы Пола, понял, что и тот испугался тоже.