Все это приводит нас непосредственно к праву выбирать. Тогда как в либеральных демократиях оно соблюдается благодаря параллельному функционированию непредвзятых государственных и свободных частных СМИ, в патрональных автократиях именно эти два основания создают почву для его нейтрализации. С одной стороны, государственные СМИ предвзяты, поскольку их контролирует приемная политическая семья, используя прямые государственные инструменты. В число этих инструментов входит раздача должностей в СМИ подставным лицам и патрональным служащим (которыми руководит рука патрона [♦ 3.3.5]), прямые указания о том, какие темы (или каких персон) освещать, цензура в отношении важных политических новостей, которые все еще официально транслируют СМИ, и управление контентом в соответствии с пропагандой партии – приводного ремня[678]. С другой стороны, частные СМИ, как правило, куплены приемной политической семьей, тогда как оппозиционные СМИ вытеснены, присвоены или геттоизированы. По мнению Елены Вартановой, когда Путин строил в России свою патрональную автократию, он использовал похожие методы: избирательные правовые санкции (налоговое или таможенное законодательство, пожарные и санитарные нормы); судебные иски против оппозиционных СМИ, часто по делу о клевете; приобретение местных и региональных газет в собственность[679]. Особенно заметна в этом процессе была патронализация олигархов из медиасреды, когда Путин совершил стратегический шаг, заменив олигархическую анархию на однопирамидальную патрональную сеть в общем плане и отняв и присвоив наиболее значительные общенациональные российские СМИ в частности (см. Текстовую вставку 4.2)[680].

Текстовая вставка 4.2: Как Путин патронализировал (медиа)олигархов

Когда Путин впервые сел в ельцинское кресло, Кремль жил в страхе перед двумя крупными «медиаолигархами»: Владимиром Гусинским, основавшим канал НТВ, и Борисом Березовским, владевшим ОРТ. ‹…› Эти телеканалы вещали на такую огромную аудиторию, что легко могли бы разрушить его хрупкую империю, если бы он испортил с ними отношения. ‹…› Однако, спустя несколько недель после своей инаугурации, [Путин] сказал, что «способствующих сращиванию власти с капиталом олигархов не будет как класса». [Он собрал] двадцать одного медиамагната в Кремле, чтобы поставить им простой ультиматум – они смогут сохранить свой бизнес, если не будут вмешиваться в политику. Два человека не были туда приглашены – Березовский и Гусинский. То, что [с ними] потом произошло, является иллюстрацией того, насколько дорого обошелся бы отказ от предложения, сделанного Путиным. ‹…› Путин ‹…› попросил Гусинского вернуть долг, взятый у Газпрома в 1996 году. ‹…› Магнат ‹…› был арестован ‹…› и под давлением переписал акции НТВ на имя Газпрома. Потом [Путин] сказал Березовскому: «Я хочу контролировать ОРТ. Я буду им управлять». ‹…› Против Березовского было заведено уголовное дело, и он под давлением продал свою долю в ОРТ Роману Абрамовичу, который без промедления передал ее государству. Завладев ОРТ и НТВ, Путин добился именно того, чего хотел ‹…›. К 2008 году Путин, прямо или косвенно, контролировал около 90 % всех российских СМИ[681].