Более структурированное изложение этих идей предложил Миклош Харасти, определив четыре права СМИ на основе статьи 19[653]:
четыре права СМИ• право знать, которое позволяет получать информацию о политике (в первую очередь ту, которая представляет общественный интерес и касается работы государства);
право знать• право говорить, которое позволяет передавать информацию или чьи-либо мнения;
право говорить• право выбирать, которое предполагает доступ к большому количеству разноплановых СМИ;
право выбирать• право взаимодействовать онлайн, которое позволяет свободно общаться и обмениваться информацией через интернет с людьми как внутри страны, так и за рубежом[654].
право взаимодействовать онлайн,4.3.1.2. Открытая, закрытая и контролируемая сферы коммуникации
4.3.1.2. Открытая, закрытая и контролируемая сферы коммуникации
Четыре права СМИ помогают определить три сферы коммуникации идеального типа, каждая из которых ассоциируется преимущественно с одним из трех режимов полярного типа (Таблица 4.4). Мы определяем сферу коммуникации, сужая это определение до обсуждения политических вопросов, следующим образом:
сферы коммуникации♦
В либеральных демократиях сфера коммуникации, как правило, открытая, то есть по большому счету все четыре права СМИ уважаются и поддерживаются. Это является прямым следствием идеологии конституционализма и публичного обсуждения[655]. Во-первых, доступ к знанию и получению информации о политических процессах допускается и даже намеренно упрощается. Другими словами, либеральные демократии идеального типа стремятся к прозрачности при принятии государственных решений. Так, представляющая общественный интерес информация, а именно точное содержание государственных решений, нормы кодификации и данные о расходовании налоговых средств на различные бюрократические и другие цели (за исключением довольно узкого набора данных, который засекречен в целях национальной безопасности), обычно находится в открытом и бесплатном доступе для всех граждан. В целом, как пишет Харасти, в либерально-демократических режимах «граждане считаются естественными „владельцами“ информации, с которой работает государство»[656].