Когда прошло первое изумление от сообщенной ею новости, он спросил:

– А почему ты говоришь про наш переезд?

– Потому что я уезжаю, – ответила она. – В Канаду. К Дэниэлу.

– Ого! – Роман постарался, чтобы его голос звучал весело. И все-таки спросил: – Ты уверена, что… Да ну, мам! – тут же оборвал он себя. – Конечно, раз ты решила, значит, уверена.

– Да. – Робость сменилась в ее глазах чистой, какой-то совсем молодой радостью. – Мы познакомились на конференции – помнишь, я ездила в Торонто два года назад? – потом Дэн приезжал в Москву, работал здесь по гранту. В общем, у нас было время проверить свои чувства.

Роман засмеялся этим словам, мама тоже. Она была счастлива, а он чувствовал, как ложится на сердце невыносимая тоска. Остаться без единственного близкого человека именно сейчас… Но, конечно, лучше язык проглотить, чем сказать ей об этом.

Мама заплакала только в аэропорту, когда Роман обнял ее, прощаясь.

– Звони мне каждый день, Ромочка, прошу тебя! – повторяла и повторяла она сквозь слезы. – Я должна тебя видеть хотя бы на экране! И если… Если вдруг… Мало ли какие могут сложиться обстоятельства… Ведь ты понимаешь, что мы с Дэном всегда будем тебе рады?

Он целовал маму, уверял, что, конечно, это понимает… И, глядя ей вслед, привыкал к неизбывному своему одиночеству. И не мог привыкнуть.

Глава 27

Глава 27

Единственным положительным следствием маминого отъезда было полное избавление от зависимости, которой – это Роман теперь понимал ясно – были его отношения с Ирой. Или, может, прямой связи тут не было, а просто прошла острота физического влечения, и благодарить за это следовало только течение времени.

Ира и сама отдалялась от него, что вызывало, по правде говоря, большое облегчение. Родительская квартира, в которую они переехали, позволяла существовать почти полностью автономно в бытовом отношении. Если бы еще знать, что делать дальше… Роман помнил, как в степной палатке пообещал, что не обидит ее, и это воспоминание лишало его воли. Он надеялся на Ирино решение и готов был принять любое.

А через полгода после переезда понял, что на ее решение рассчитывать не стоит.

Сначала он заметил, что Ира поздно возвращается домой уже не только после своих танцевальных занятий или посиделок с подружками, а просто ежедневно. Потом ощутил, что сквозь запах ее духов все отчетливее пробивается запах вина. Потом – водки. Потом только эти запахи и остались – ей стало не до парфюмерии вообще. Она спивалась так стремительно, как будто в ее организме отсутствовали ферменты, предотвращающие алкоголизм. А может, так оно и было.