Но больше ни один человек не погиб от моего топора в тот день. Пока я поднимался, я увидел Эйстейна с Фенриром на руках, шедшего по двору. Он передвигался очень странно, как будто не совсем понимая, куда ему следует идти. Я доковылял до него и обнаружил, что на голове у него сильный порез возле волос и кровь капает ему прямо в глаза.

Кто кому помог выбраться тогда: Эйстейн мне или я ему, я до сих пор не знаю. Мы придерживали друг друга за спину и так и шли по двору, вокруг нас сыпались стрелы, но ни одна в нас не попала. Эйстейн рассказал, что был на конюшне и выпускал лошадей, именно там его ранили, порезав голову, но он смог выпустить их всех. Не успел он это произнести, как Вингур выскочил из-за угла дома вместе с одним из жеребцов Вагна. Эйстейн свистнул лошадям. Они не подошли, но свист осадил их на время, достаточное для того, чтобы мы могли до них добраться и оседлать. Возможно, мне надо было выбрать другую лошадь, а не моего жеребенка, потому что он с трудом удерживал меня, но раз уж конь мой, то и ехать на нем должен я.

Так спаслись мы с Эйстейном. Вингуру было тяжело под моим весом и весом Фенрира, поэтому он скинул нас на землю, не довезя даже до северных ворот. Но мне этого было достаточно. Спустя некоторое время я был уже среди песчаных холмов, ворота за мной закрылись. Йомсборг был потерян, и если внутри города оставались еще йомсвикинги, то все они были беспощадно убиты.

25 Двенадцать с юга

25

Двенадцать с юга

Итак, я убегал. За моей спиной горел Йомсборг, а впереди простирались леса страны вендов. В первые дни после нашего спасения я не помню ничего, кроме ветра, хлеставшего в лицо, и мучительного голода. Сначала мы пошли к Хальвдану Палате, но люди Сигвальди уже побывали там. Хальвдан сидел прислонившись спиной к жертвенному камню, с дырой в животе, как будто они решили, что этот человек, приносящий жертвы, сам был хорошим жертвоприношением. Тела людей валялись по всему двору, не осталось ни одной живой души. Мы отправились дальше в путь, не останавливаясь до самой ночи. Полярная звезда светила слева, и мы брели в темноте вдоль побережья в восточном направлении в сторону страны вендов, потому что надеялись, что Вагн и прочие йомсвикинги, выбиравшиеся по воде, спаслись, и они последуют туда же, чтобы забрать нас. В первую ночь нас было больше сотни, многие были смертельно ранены, и, когда пришел рассвет, мы едва насчитали восемьдесят человек.

Сколько дней мы там проблуждали среди снегов? Я помню ветер, помню, как мы искали укрытие среди песчаных холмов, сбиваясь в кучу, чтобы сохранить тепло. Помню, как стоял и дрожал Вингур и как я накрыл спину бедного животного потертым плащом, хотя не думаю, что это как-то ему помогло. Эйстейн перевязал мою рану и поинтересовался, знаю ли я что-нибудь о Бьёрне. Я мог рассказать ему лишь то, что я оставил его на одном из кораблей, но вот что произошло с ним дальше… Я заплакал там, в снегах, это заставило Фенрира прижаться ко мне еще сильнее. Эйстейн обнял меня за плечи, не сказав ни слова.