– И отлично, иначе дикари давно уже истребили бы здесь все яйца и перевелись бы таким образом все эти прекрасные гордые птицы.

– Слышите? – воскликнул один из матросов. – Там впереди поют морские девы… Неужели и впрямь существуют такие чудеса?

– Пустяки!.. Но, давайте, прислушаемся.

Матросы положили весла и притаили дыхание. Действительно, словно очень издалека доносились мелодические звуки, не то голоса, не то струн, то усиливаясь, то затихая, то протяжные, то короткими отрывистыми аккордами, как бы арфы. Что-то милое, родное слышалось в этих звуках, словно отголосок с далекой родины.

Все улыбались, но некоторые из матросов совсем не были чужды суеверного страху. – Неужели мы встретим этих… этих… русалок? – шептали они.

– Это ветер! – засмеялся Аскот. – Он попадает в какую-нибудь замкнутую кругом пещеру, откуда не может сразу вырваться, ну и воет там. Гребите скорее, мы подъедем туда и вы увидите сами разгадку этого явления.

Весла ударили по воде и легкая лодочка двинулась вперед. Вскоре перед нашими искателями приключений в голубоватой дымке воздуха и водяных брызг обрисовался вход в высокий грот с куполообразным сводом, со стенами из самых фантастических зубцов, сверкавших всеми цветами радуги. Красные кораллы виднелись в перемежку с белыми, в виде высоких ветвистых деревьев, представляющих лишь остатки давно уже погибших пород: те и другие были словно вколочены в стены пещеры, свешивались сверху с её свода, торчали из воды, и ветер со свистом в завыванием шумел между ними и наигрывал на них свои заунывные мелодии, как на струнах Эоловой арфы.

Бот вошел в пещеру и над головами молодых людей понеслось тихое пение, словно стены грота приветствовали их с прибытием сюда. Тут слышались и звуки арфы и человеческие голоса, каждому из слушателей чудилось свое в этих мелодиях, напоминавших то пение, которым мать убаюкивает своего ребенка. Все примолкли и, поникнув головами, слушали эту музыку, трогавшую каждого до глубины души.

– Чудесно! – шептал Антон.

– Желал бы я послушать какова здесь музыка в бурю, – заметил один из матросов.

– В бурю вода, вероятно, наполняет всю пещеру, и для ветра, пожалуй, места не остается… Но что это плывет сюда?

– Красная медуза, – сказал Мульграв. – Не правда ли, красивая штука?

На волнах покачивались большие шары, пурпурно-красного цвета, подвигаясь вместе с рябью то в ту, то в другую сторону, и один из них принесло водой к самому краю лодки, к которой он и пытался прилепиться. Молодые люди ясно различили через прозрачную воду венчик из белых и розоватых присосков, ощупывавших дерево лодки, словно странное создание это желало убедиться, годна ли она в пищу, или нет. Затем животное оставило твердое дерево в покое и направилось было в сторону, но унтер-офицер ловко подхватил его своей соломенной шляпой.