– Нет, они мои! Они должны мне мешок! – Касым распихал ногами обломки стола и посуду и кинулся под ноги Марджине. – Не тронь его!
Оба покатились по полу, пытаясь вырвать друг у друга сабли. Лишь Али-баба все также стоял посреди комнаты, тупо взирая на творящееся безобразие. Да Махсум сидел у стены, все еще боясь шевельнуться.
– Стойте! – опомнился наконец Али-баба. – Что вы делаете, несчастные? Касым, сейчас же слезь с Марджины! Марджина, перестань пинать Касыма, ты его калекой оставишь! Да прекратите же вы! – рявкнул во всю глотку Али-баба, топнув так, что с потолка посыпалась штукатурка.
Все разом застыли – и Марджина с Касымом, и гости, застрявшие в окнах и дверях, и даже Ахмед прекратил вертеться и подвывать.
– Что здесь происходит?
– Ты что, дурак? – спросил Махсум у наивного, простоватого Али-бабы.
– Почему? – удивился юноша.
– Нет, он и вправду какой-то блаженный, – через силу усмехнулся Махсум, стряхивая с халата крошки, щепки и побелку.
– Не смей оскорблять моего Али-бабу, ты, паршивый разбойник, а не то, клянусь Аллахом!..
Марджина вывернулась из-под Касыма, подхватила саблю, и та со свистом рассекла воздух.
«Вот оно!» – успел подумать Махсум, сжавшись и закрыв глаза. Но опять ничего не произошло – сабля вновь замерла у самой его шеи.
– Не могу, – пожаловалась, всхлипнув, Марджина, но саблю не опустила.
– Разбойник? – до Али-бабы начал доходить смысл происходящего. – Так ты разбойник? – спросил он у побелевшего Махсума.
– Дошло? Не прошло и трех суток, – проворчал Махсум, открыв один глаз.
– Так это вы грабили караваны и прятали в?.. – Али-баба захлопнул рот, чтобы не сказать ненароком лишнего.
– Ну, чего ты ждешь? – криво, через силу, усмехнулся Махсум, глядя на Марджину. – Делай свое черное дело.
– Нет! Тебя будут судить. – Марджина, как-то сразу успокоившись, опустила саблю и вдруг разревелась.
– Братья, пора! – вдруг крикнул Ахмед, вскакивая с пола и держась за распухшее ухо. – Режьте всех, не жалейте никого!
Гости и хозяева дома притихли, но… ничего не произошло.
Ахмед насторожился.