Мой голос срывался. Меня душили рыдания, которые я уже с трудом сдерживала. Север обнял меня. Стал раскачивать меня в объятиях, будто баюкал. Для него это был нетипично теплый, мягкий жест. Он был напряжен. Не знаю, сколько должно пройти времени, чтобы он смог хотя бы на чуть-чуть расслабиться. Я уткнулась ему в плечо, вдыхая запах северного океана. Вот только… Не было больше запаха кожаной куртки. Мне было так уютно прижиматься к нему. Он был для меня каменной стеной. С ним я чувствовала себя в безопасности, как будто все тревоги, проблемы, все ужасы, с которыми мы столкнулись, оставались за пределами этой стены.

– Тш-ш-ш…

Он гладил меня по волосам.

– Все хорошо, Саш. Ты жива. – Он отстранился и взял мое лицо в свои перебинтованные руки. – И только это теперь важно, слышишь?

Он не сводил с меня глаз. Даже не моргал, будто боялся, что я исчезну, если он хотя бы моргнет. Волны в его глазах поутихли. Глаза были светло-голубые.

– Я бы не пережил, если бы тебя сейчас не было рядом и твоя фотография стояла бы здесь в траурной рамке. Мне просто… Больше незачем было бы жить. Я не имел права потерять еще и тебя.

На миг глаза Севера стали пустыми, как будто из него выкачали душу. Я почувствовала, как он еще сильнее напрягся. А затем посмотрел на меня по-новому. Я поняла, что он готов к тому, чтобы рассказать мне свою историю. Он больше не мог сдерживать боль. И кажется, я начинала понимать, о чем, а точнее о ком, будет эта история…

– Ты знаешь, что я потерял сестру, когда мне было девять? – глухо спросил он.

Я кивнула. Я помнила это, но не знала подробностей. Вроде бы старшая сестра Севера, которой было около пятнадцати, умерла от каких-то проблем с сердцем.

– У нее была анорексия. Она увлекалась разными таблетками, которые дают побочный эффект в виде потери аппетита, слабительными и мочегонными…

Я прерывисто вздохнула. Ох, значит, вот с чем на самом деле связана ее смерть…

– Родители запрещали ей принимать их, отнимали, если найдут, постоянно обыскивали ее вещи. Но она была хитрее: придумывала тайники и прятала таблетки там. Она все мне показывала, зная, что я не сдам ее. Я был маленьким и не понимал, что она серьезно больна, я понятия не имел, что это за напасть – анорексия.

Север умолк. Скользнул взглядом по доске памяти, как будто искал там фотографию своей сестры. У него были такие глаза, будто что-то рвало ему внутренности на части.

– Считал, что родители все выдумывают, – продолжил он после паузы. – Она похудела и действительно выглядела лучше, чем раньше, я гордился ей. Она показывала мне потайные кармашки в швах одежды, ниши под подоконниками и в боковых стенках ящиков комода. Тайники в розетках, под плинтусами… – Север помедлил. – Однажды ночью она выпила сорок таблеток мочегонного и умерла.