– Ты остаешься, – сказала я утвердительно и, вымученно улыбнувшись, выпустила его руку. – В этом городе может быть только один шериф. Одинокий пес на страже закона.

Он кивнул. Я прижалась своим лбом к его лбу:

– Отпусти пса с цепи, Север. Дай ему свободу.

– Нет, – тяжело сказал он и закрыл глаза. – Не могу. Еще не время. Саша…

Он взял мои руки, крепко обхватил их и прижал к своей груди. Посмотрел на меня странно. Как будто… Был смущен. И он никак не мог что-то мне сказать.

– Одинокий шериф – самый неудачливый шериф в мире, – наконец сказал он, тяжело выдохнув. – Ему нужен помощник, чтобы ловить преступников и поддерживать в городе порядок.

– На что ты намекаешь? – прохрипела я.

– Станешь девушкой шерифа?

Сердце подпрыгнуло. Он что, так шутит? Север смотрел на меня в упор. Глаза были голубые-голубые. Как лед, в котором отражается ясное небо. Я поняла, что это не шутка, и сильно разнервничалась. Отступила на шаг и собралась высвободить руки, но Север удержал меня.

– Ну вот, ты снова убегаешь, – с тоской протянул он. – Мне что, опять запереться с тобой на кухне?

– Зачем тебе это, Север? – тихо спросила я. – Я больше не мисс Гимназия.

Север серьезно посмотрел на меня и ответил:

– Мне не нужна мисс Гимназия, Саша. Мне всегда нужна была ты. Девочка, которая одной левой уложила меня на лопатки в первом классе и тем самым выиграла последнюю конфету в честной битве. Девочка, которая в восемь лет при всем классе заявила учительнице, что та не имеет права оскорблять ученика и что это прописано в статье 5.61 КоАП РФ. Девочка, которая пошла против всего мира, чтобы защитить парня, которого все ненавидят и которого я не защищал, потому что действительно ревновал. – На несколько секунд он виновато отвел глаза. – Теперь я себя за это корю, но тогда мне было четырнадцать, я был ходячим гормоном и не мог здраво мыслить. Так вот, если ты все еще считаешь, что мне нужна просто мисс Гимназия, то подумай еще раз.

– Ох, Север… – прошептала я. Я смотрела в его глаза, не в силах отвести взгляд. У меня не было слов.

Лицо Севера вдруг исказила мука.

– Сейчас, после трагедии… Я будто гость в своем теле, – прохрипел он. – Я его не ощущаю. Есть лишь одни мысли, которые во мне что-то пробуждают. – Он сделал паузу и посмотрел на меня со всей нежностью, которую он смог в себе найти. – Это мысли о тебе. И есть лишь одно чувство, которое делает меня живым: это любовь. Да. Я тебя люблю, Саша.

Услышав свое имя, сказанное почти шепотом, я ощутила в животе приятное трепыхание. Север не дал мне ответить – и поцеловал. Я не успела подумать и понять, как реагировать, – невидимая сила толкнула меня вперед. И я потянулась ему навстречу.