– Я горжусь тобой, – сказала Аяко.

Впрочем, произнесла она это очень тихо, и Кё не услышал ее слов.

Они встретили мать Кё у вокзала. Она была красивой и строгой, в элегантном кимоно приглушенной расцветки и с неброским узором. Сразу видно: мать взрослого сына и деловая дама. Кругом толпились молодые люди, официально одетые для церемонии, в сопровождении друзей и членов семьи, приглашенных в качестве гостей.

Сэцуко стояла перед зданием вокзала, тыкая пальцем в смартфон и поджидая Аяко с Кё. Увидев их, сунула телефон в сумочку и помахала рукой:

– Кё! – Лицо ее засветилось радостью.

– Привет, мама!

– А ты, я вижу, постройнел. И вообще в великолепной форме!

Мать с сыном быстро обнялись. Обычно они избегали объятий, но сегодняшний день был для обоих особенным.

Отступив на шаг, мать оглядела Кё с ног до головы, обратив внимание на его официальное кимоно.

– Сегодня ты как никогда на него похож. Вылитый отец!

Кё залился румянцем.

Женщина перевела взгляд на Аяко и низко, церемонно поклонилась:

– Здравствуйте, матушка!

– Здравствуй, Сэцу-тян! – с таким же поклоном ответила Аяко.

– Давно как не виделись! Не представляю, как и благодарить вас, что позаботились о Кё. Надеюсь, он не доставил вам чрезмерных беспокойств?

– Ну, были моменты… – усмехнулась Аяко и тут же покачала головой: – Нет, мне он был только в радость. Истинное удовольствие общаться с ним!

Кё, чувствуя себя неловко, почесал локоть сквозь рукав кимоно.

– Ну что, пошли? – предложила Аяко, давая понять, что им следует идти с другими стайками людей к зданию мэрии, где и должна была состояться церемония вступления в совершеннолетие.