«Он все понял! – с восхищением подумала Аяко. – Он постиг то, что я тогда пережила».
И тут же в ней стремительно, одна за другой, всколыхнулись и другие эмоции: ощущение вины, стыд, тоска, неудовлетворенность. Но Аяко решительно тряхнула головой. Нет, пусть даже для этих чувств и есть основания, на них нельзя зацикливаться! Сейчас им не место в ее жизни. Она позволила им лишь на миг захлестнуть сознание, зная, что вскоре они пройдут, – и действительно: спустя несколько секунд они откатились, как волна, сменившись радостью и гордостью. И Аяко полностью прониклась новыми чувствами: радостью от того, что она жива и способна наслаждаться жизнью; гордостью за то, что все преодолела, даже вопреки себе самой; а главное – гордостью за внука и за то, каким взрослым он стал.
Расчувствовавшись, Аяко была вынуждена прикрыть лицо носовым платком, сделав вид, будто у нее течет из носа.
От волнения и выпитого пива у Кё слегка кружилась голова. После той ужасной ночи в Хиросиме он почти не притрагивался к хмельному, но сегодня все виделось в гораздо лучшем свете. Сегодня в воздухе словно витала надежда!
Открыв новую банку
– Привет! – сказала она и, благодарно кивнув, взяла напиток. – Ну что, от души поздравляю!
– С чем?
– С этим вот всем! – Аюми широко раскинула руки, едва не выплеснув напиток. – С твоей выставкой! С окончанием работы!
Кё снова покраснел.
– А еще… – она лукаво прикусила губу, – поздравляю, что теперь ты совершеннолетний и можешь наконец совершенно легально пить пиво. – И она чокнулась с ним бокалом.
Кё рассмеялся:
– Да, за это стоит выпить!
– И кстати, Аяко рассказала мне про письмо от Таникавы-сенсэя – от известного мангаки.
– Ах, это… – Он опустил взгляд.
– Ты чего такой угрюмый? Это же потрясающая новость, Кё! Такой шанс в жизни не часто выпадает! Теперь ты отправишься в Токио, верно? Чтобы лично с ним пообщаться.
– Не знаю…
– В смысле – не знаешь?!
– Ну… видишь ли, мне тут, в Ономити, очень нравится. И… – Он нерешительно запнулся. – Я буду скучать по бабушке… И по тебе.