– Эй, вы случайно не видели, как мимо проходил высокий бледный мужчина с ребенком?

Бездомный обернулся, широко раскрыв глаза от удивления. Затем отдал свое обычное воинское приветствие, но Меццанотте резко прервал его.

– Вы их видели? Вы знаете, в какую сторону они пошли? – настаивал он, повышая голос.

Ошарашенный Генерал продолжал молча смотреть на него. Рикардо схватил его за плечи и стал трясти, нетерпеливо повторяя свой вопрос.

Через несколько мгновений выражение непонимания на лице старика превратилось в испуганную гримасу. До Меццанотте дошло, что он дико кричит и трясет бродягу, как тряпичную куклу. Он вдруг замер, вспомнив: Генерал немой и, даже если б захотел, не смог бы ему ответить.

– Прошу прощения, я потерял самообладание… Я не хотел причинить вам вред, – извинился он, заставляя себя успокоиться. – Пожалуйста, если мужчина и ребенок прошли мимо, вы можете кивнуть мне и, возможно, указать, в каком направлении они пошли?

Но пожилой бродяга скорчился на ступеньках, прикрыв голову руками, словно ожидая, что в любой момент в него могут выстрелить; не двигаясь, он смотрел на него полными страха глазами.

«Черт, – подумал Меццанотте, я напугал его до смерти… Даже если он вдруг что-то и видел, теперь из него этого уж точно не вытянешь».

– Валяй, иди, я тебя больше не задерживаю, – вздохнул он, выпрямляясь.

Генерал мгновенно вскочил и побежал по ступенькам так быстро, как только позволяла его больная нога.

Подавленный Рикардо пошел назад тем же путем, что и раньше. «Ты потерял его, смирись с этим», – сказал он себе. Когда инспектор шел со склоненной головой вдоль подземного перехода, его взгляд упал на небольшие красноватые пятна, едва заметные на темных мраморных плитах пола. Он наклонился, чтобы лучше рассмотреть их, затем тронул одно из них пальцем. Густая слизистая жидкость напоминала не успевшую высохнуть кровь. Ну да, Призрак же получил локтем по лицу, и из носа у него пошла кровь! «Возможно, еще не все потеряно», – подумал про себя Рикардо, оживая и начиная идти по этому еле заметному следу. Несколько раз он терял его – может быть, у преступника остановилось кровотечение или ему удалось заткнуть нос, – но потом новое пятнышко заставляло его вздохнуть с облегчением. Наконец он подошел к дверному проему, где капель крови было особенно много, как будто этот человек стоял там некоторое время. Он сделал еще несколько шагов вперед, но след здесь обрывался. На табличке рядом с дверью было написано «Раздевалка». Меццанотте положил руку на ручку. Дверь не была заперта.