Это одна из тех жизненных истин, которые мы постигаем со временем, как я поняла десять лет назад – нет, не сразу после инсульта, когда все были напуганы, а уже на стадии восстановления, – насколько мало чужие заботы и страдания трогают даже тех, кого ты называешь друзьями. Некоторые забывают о твоих проблемах, хотя в твоей жизни продолжают главенствовать анализы крови, электрокардиограммы, компьютерная томография и физиотерапия. При следующем разговоре они даже не спрашивают, как ты себя чувствуешь, хотя раньше казались такими участливыми. А если и спрашивают, то мимоходом, не задумываясь о твоих словах после того, как разговор заканчивается.

Чувство долга заставляет меня отправить сообщение с соболезнованиями из зала ожидания аэропорта, хотя на самом деле думаю только о своем ребенке, который дремлет на стуле. Чувство долга заставляет утешать племянницу, когда я вижу, как она рыдает в своей комнате. Я даю ей советы и серьезно отношусь к ее переживаниям, но ни на секунду не забываю, что каждое сердце однажды разбивается, что слезы скоро высохнут и что есть вещи более насущные, которые вскоре снова займут ее мысли. Я едва сдерживаюсь, чтобы не напомнить о важности подготовки к экзаменам, и не говорю, что мне тоже сейчас непросто, зная, что это ее все равно не заинтересует. Вскоре она снова влюбится и удивится, как могла так сильно переживать из-за мальчика, который впоследствии покажется ей вполне заурядным.

Единственные, кто переживает почти столь же сильно, как мы сами, кто не может спать по ночам и чьи нервы на пределе, – это наши родители; только они чувствуют нашу боль всем телом. Возможно, еще кто-то, кто действительно любит тебя, может почувствовать это – возможно, любовь действительно становится плотью и кровью.

Но как Бог может заботиться обо всех людях одновременно? Следует ли Он какой-то особой логике, чтобы отличать важное от неважного, если каждый человек страдает по своей причине? И почему только человек? Разве животные, растения, пустыни и моря не должны беспокоить Его тоже? Еще в детстве я не могла понять, как Бог может быть милосердным ко всем сразу – как Он может одновременно сочувствовать и волку, и овце? Как Он решает, кто должен выиграть в волейбольном матче, если каждая команда молится о победе? Поэтому я отказывалась молиться перед соревнованиями, чтобы не ставить Бога в затруднительное положение, хотя в остальных случаях всегда обращалась к Нему – просила помочь найти пропавшую тетрадь или хорошо написать контрольную. Интересно, что для Бога важнее: неразделенная любовь, боль утраты или только то, что касается всей Земли, например войны, засуха в Восточной Африке или миллионы людей, которые превратились в беженцев? Быть может, изменение климата тревожит Бога не так сильно, как и голодающие или беженцы по всему миру, – по крайней мере, не видно, чтобы Его забота проявлялась в какой-то ощутимой форме.