Вместе с письмом Ганзен отправил еще один текст из «Enten – Eller», «Diapsalmata», который назвал «Афоризмы эстетика». В 1886 году эссе было опубликовано в «Вестнике Европы» с предисловием, которое тоже отчасти основано на книге Брандеса736. Для уверенности, что Толстой действительно получит письмо и перепечатанный материал, Ганзен не отправил их почтой, а передал с Павлом Бирюковым, другом Толстого. Неизвестно, читал ли Толстой «Diapsalmata» и что он в этом случае думал об идеях и афоризмах А., предназначавшихся для разоблачения сомнений, цинизма и пустоты эстета.

Именно в этот период Кьеркегором заинтересовался один из близких друзей Толстого, философ и литературный критик Николай Страхов (1828–1896). Преисполненный ожиданий, он тщетно искал книги Кьеркегора в книжных магазинах. В письме, датированном августом 1889 года, он спрашивает у Толстого, не знает ли случайно его дочь Татьяна, где в Москве можно найти произведения датчанина. В ответ Толстой отправил Страхову два перевода Ганзена из «Северного вестника». С этими текстами Страхов был уже знаком, но тем не менее пообещал вдумчиво перечитать их еще раз737.

Весной 1890 года Татьяна смогла отправить Страхову несколько других текстов Кьеркегора на русском738. В апреле он поблагодарил ее за посылку и сообщил, что пытался прочесть новый материал, но вынужденно прервался. Ему уже удалось найти Кьеркегора в немецком переводе, но и это чтение оказалось слишком тяжелым. Кроме того, в предисловии немецкий переводчик признавался, что не уверен, что правильно понял Кьеркегора. Каким образом мыслитель, который столь трудно воспринимается, сумел обрести такую полулярность, удивлялся Страхов в письме к Толстому739.

Когда Ганзен весной 1890 года посещал Толстого в Ясной Поляне, он предпринял еще одну попытку вызвать у любимого русского писателя более глубокий интерес к Кьеркегору. Ответов на свои письма он не получил, но окольными путями выяснил, что Толстой внимательно ознакомился с тем, что прислал Ганзен. Ганзен привез три своих новых, еще не опубликованных перевода, в частности «De umiddelbare erotiske Stadier eller det Musikalsk-Erotiske», главу из «Enten – Eller», озаглавленную как «Дон Жуан в музыке и литературе»; «In vino veritas: En Erindring» из «Stadier paa Livets Vei»740, а также афоризмы и мысли из записной книжки Кьеркегора за 1847 год, изданные лишь после смерти писателя741.

Толстой сказал, что мысли Кьеркегора вызывают у него интерес, и в первый день визита Ганзена после завтрака ушел в кабинет, чтобы в тишине спокойно ознакомиться с новыми переводами. За несколько часов Толстой прочел две статьи и подборку афоризмов, отметив по просьбе Ганзена понравившиеся мысли оценкой 4 («хорошо») и 5 («отлично»). В итоге из шестидесяти трех афоризмов двадцать три получили 5, два – 4, один – «хорошо» плюс письменный комментарий. То есть, пытаясь предугадать, чтó может понравиться Толстому, Ганзен сделал хорошую выборку.