Решение о признании национальными секциями Коминтерна коммунистических организаций Колумбии и Эквадора — яркий пример умения международных функционеров находить нетривиальные варианты выхода из ситуаций, казалось бы, тупиковых. Обе партии мало соответствовали жестким требованиям «21 условия», и годом раньше, а тем более — годом позже, они ни под каким видом не попали бы в международное объединение коммунистов. Но «второе открытие Америки» требовало продемонстрировать миру коммунистический Новый Свет во всей красе, и были найдены компромиссы.

Р. Паредес направился в СССР втайне от руководителей СПЭ, не входивших в коммунистическую группу. Делегат IV конгресса Профинтерна М. Доносо вспоминал, какой неожиданностью для него была встреча с Паредесом в Москве[1458]. Оба эквадорца участвовали в работе всемирного профсоюзного форума, но на VI конгресс Коминтерна остался один Паредес, уполномоченный КПЭ просить о ее приеме в качестве национальной секции III Интернационала.

Уже в Москве Паредес получил письмо Э. Терана, сообщавшего о своем избрании генеральным секретарем СПЭ, в результате которого обе партии (социалистическая и коммунистическая) оказались под руководством коммуниста, а Центральный совет стал «полностью левым». Тем самым была достигнута намеченная радикальным сектором эквадорской левой цель. Новый руководитель партии оценил этот факт как победу «с точки зрения коммунистического духа и предложенной нами тактики»[1459]. Обновленное руководство СПЭ приняло декларацию об официальном присоединении к Коминтерну[1460] и делегировало Р. Паредесу полномочия для решения вопроса о вступлении обеих эквадорских партий (!) в Коминтерн. Тем самым была создана сложнейшая коллизия: две партии из одной страны, находившиеся под руководством одних и тех же людей, одновременно претендовали на роль национальной секции всемирной компартии. Это не остановило Паредеса, обратившегося к VI конгрессу Коминтерна с просьбой принять обе партии[1461], но все же представившего различные обоснования для приема. В заявлении, направленном конгрессу от имени СПЭ, отмечалось, что партия, основанная в 1926 г. с коммунистической идеологической программой, сходной с программой Коминтерна, решила на своем первом съезде просить о приеме в ряды Интернационала и готова выполнять все его распоряжения, борясь в его рядах за «победу Пролетарской Революции, за Установление Коммунизма»[1462]. Декларация КПЭ, в свою очередь, подчеркивала: созданная в 1925 г. партия уже принята в Коминтерн в качестве сочувствующей группы, просила об окончательном приеме в качестве эквадорской секции, обращала внимание на то, что КПЭ пытается «организоваться» в соответствии с Уставом Коминтерна, в то время как СПЭ все еще не являлась по своей организационной структуре коммунистической партией, и выражала надежду на ее эволюцию «в направлении коммунизма»[1463]. Отсюда вытекал логичный, по мнению эквадорца, вывод — для содействия образованию в будущем единой, сильной коммунистической партии принять в ряды III Интернационала и КПЭ, и СПЭ[1464].