Еще на конгрессе некоторые делегации, в первую очередь крупнейших партий, уловив новые веяния, раскололись на сторонников Сталина и сторонников Бухарина. Не остались в стороне от этого противостояния и латиноамериканские коммунисты, охотно использовавшие в своей риторике термины, ставшие на конгрессе модными, возможно, не до конца понимая сути конфликта и расстановки политических сил. Уже в дискуссии по докладу Бухарина Р. Каррильо обрушился на правые и левые уклоны в латиноамериканском коммунистическом движении. С точки зрения лидера КПМ, к правым относились сторонники «реформистского тезиса» о невозможности победы латиноамериканской революции, «пока рабочие Соединенных Штатов не разобьют у себя буржуазии, не свергнут американского империализма» (теория «географического фатализма»). Другой правый уклон, «быть может, наиболее опасный», мексиканский делегат усматривал в пренебрежении крестьянским вопросом и «объединении с мелкой буржуазией, в признании за мелкой буржуазией гегемонии в аграрной революции и революции вообще»[1500].

Бухарин явно увидел в критике со стороны Каррильо атаку на свои позиции и, в свою очередь, обвинил тех, кто говорит о необходимости уделять больше внимания крестьянскому вопросу, в поддержке идеи организации особых крестьянских партий, что означало бы конкуренцию для коммунистических партий пролетариата, т. е. по сути, переадресовал обвинение в «правом уклоне» своему мексиканскому оппоненту[1501].

Предлогом для атаки на «правых» и «примиренцев» после конгресса стал кризис в германской компартии, вызванный т. н. аферой Витторфа. Сам Бухарин, находившийся в отпуске, предпочел не вмешиваться лично в разбор ситуации в КПГ. Однако, Эмбер-Дро и А. Таска (Серра), солидарные с его требованием отстранить от руководства германской компартией Тельмана, скрывшего информацию о растрате партийных средств, прямо заявили о своем несогласии с решением Президиума ИККИ о восстановлении того в должности председателя партии. Их дискуссию со Сталиным российский исследователь А. Ватлин совершенно справедливо расценивает как «последний всплеск „коммунистического плюрализма“, характерного для начального периода деятельности Коминтерна»[1502].

Сталин, выступая на заседании Президиума ИККИ, заявил, что Эмбер-Дро и Таска «попали в болото трусливого оппортунизма», «оппортунизма примиренчества в отношении правого уклона», объявив позицию швейцарского коммуниста «идеологической основой» позиции меньшинства Президиума по германскому вопросу. По мнению генерального секретаря ЦК ВКП(б), Эмбер-Дро ревизовал выводы VI конгресса о «третьем периоде» и «позволяет себе издеваться над всеми теми, которые заявляют о шаткости и гнилости стабилизации [капитализма], которые заявляют о том, что нынешняя борьба рабочего класса подтачивает и разлагает капиталистическую стабилизацию. над решениями VI конгресса». По мнению Сталина, Эмбер-Дро и Таска, «привыкшие смотреть не вперед, а назад», не увидели нарастания в недрах капиталистических стран предпосылок нового революционного подъема рабочего движения и отказались от признания руководящей роли компартий.