Положение Эмбера-Дро в руководстве Коминтерна было настолько двусмысленным, что это не могло не отражаться на отношениях внутри Латиноамериканского лендер-серкетариата и на отношении к возглавляемой им структуре, а следовательно, ко всему латиноамериканскому направлению работы ИККИ. Генеральный секретарь ИККИМ Р. Хитаров еще на заседании Президиума ИККИ недвусмысленно дал понять, что Эмбер-Дро и Таска свою особую позицию в важном, но частном вопросе переносят на всю деятельность Коминтерна, естественно, и на возглавляемые ими направления работы, то есть фактически обвинил их в проведении фракционной деятельности в Интернационале[1509]. Фигуры «комиссаров» от ВКП(б) были выбраны не только по признаку хоть какой-то причастности к делам Латинской Америки, но и для явной демонстрации унижения опального коминтерновского чиновника. И Гусев, и Петровский активно участвовали в осуждении Эмбера-Дро на заседаниях Президиума ИККИ, повседневная работа с ними, несомненно, была для швейцарца дополнительным наказанием. При этом даже не имела особенного значения оценка собственной идеологической позиции Петровского на тот момент, пока он сам не попал в проскрипционный список[1510].
Борьба Сталина против «правого уклона» в ВКП(б) и Коминтерне непосредственным образом отражалась и на развитии латиноамериканского коммунистического движения. Предпринятая им атака на «известные круги коммунистов», которые отрицают целесообразность лозунга «класс против класса», выступают против самостоятельных кандидатур от компартии во время избирательных кампаний или не желают заострять вопрос о борьбе с «левой» социал-демократией, что было расценено генеральным секретарем ВКП(б) как наличие внутри компартий людей, «старающихся приспособить коммунизм к социал-демократизму»,[1511] в Латинской Америке означала полный отказ от линии на союз антиимпериалистических сил, включая мелкую буржуазию, интеллигенцию, крестьянство. Применение этой линии на практике очень скоро привело к разрыву КПМ с Национальной Крестьянской лигой, сведению на нет деятельности ВААИЛ, изгнанию из КПБ А. Перейры за попытку создать союз с «тенентистами» и т. д. В теоретическом и организационном плане это потребовало активизировать борьбу в партиях против «правых измов»: «пенелонизма», «мариатегизма», «рекабарренизма» [1512].
Учитывая сложившуюся вокруг Эмбера-Дро ситуацию, наиболее опытные аппаратчики ИККИ поспешили дистанцироваться от него, как от прокаженного. Уже в ходе разбора германского вопроса С. Минев направил членам Политсекретариата ИККИ меморандум, где категорически отмежевался от соавторства проекта тезисов о революционном движении в Латинской Америке. Многолетний товарищ швейцарца по Коминтерну обратил внимание руководства на свои разногласия с ним и Тольятти по поводу проекта, указал на свое алиби в связи с авторством («я спорил с ними, говорил с латиноамериканскими товарищами из Лен[инской] Школы и со всеми товарищами, которых интересовало моё мнение») и переложил всякую ответственность на руководство («…я был чрезвычайно поражён и удручён, когда узнал, что Политсекретариат ИККИ одобрил указанный проект. Моё положение рядового сотрудника ИККИ заставило меня замолчать, чтобы не поставить себя в идиотскую позу бузотёра против уже принятого руководящим органом ИККИ решения»). Минев предупреждал: «Принятие без существенных радикальных изменений указанного проекта принесёт громадный вред, а пользу либо незначительную, либо никакой компартиям в странах Лат. Америки»[1513].