Если Эмбер-Дро и Таска категорически возражали против исключения «правых», ссылаясь на постановление VI конгресса о преодолении правых уклонов «в порядке идеологической борьбы», Сталин обратил внимание на другую сторону этого решения, требовавшего безусловного подчинения меньшинства большинству, безусловного подчинения нижестоящих органов руководящим партийным центрам. Напомнив требование, содержащиеся в «21 условии», об организации партии «наиболее централистским образом», с господством в ней «железной дисциплины, граничащей с дисциплиной военной», вождь партии большевиков ясно указал на необходимость применения дисциплинарных мер не только к «правым» и «примиренцам» в КПГ, но и к их «провинциальным адвокатам, пытающимся представить белое черным, а черное белым», — Эмберу-Дро и Таске[1503]. Президиум ИККИ в принятой по инициативе Сталина резолюции категорически осудил «лицемерно-оппортунистическую декларацию т. Эмбер-Дро», заклеймив ее, «как недостойный выпад против Коминтерна»[1504]. Как отмечает Ф. И. Фирсов, «добившись осуждения Эмбер-Дро, Сталин наглядно показал, что любую попытку противодействовать он рассматривает как сопротивление линии Коминтерна. Поскольку считалось, что его мнение следовало рассматривать как мнение возглавляемого им руководства партии, это предопределяло решение любого вопроса»[1505].

Для Таски этим демаршем закончилась его коммунистическая деятельность. Покинув Москву, он заявил, что «Коминтерна больше не существует», ибо он «у Сталина в кулаке», и обвинил генсека ВКП(б) в теоретическом бесплодии, краже чужих идей, представляемых потом «в схематической форме, производящей впечатление силы мысли, какой в действительности нет. Ему важны не принципы, а монополия власти. С такими-то политикой и методами Сталин представляет в России головной отряд контрреволюции; он ликвидатор (покуда у него развязаны руки) самого духа Октябрьской революции»[1506]. Ответом на столь радикальную оценку Сталина было удаление Таски из всех руководящих органов Коминтерна и исключение из итальянской компартии[1507].

Эмбер-Дро, которого Сталин назвал «зарвавшимся журналистом, готовым оболгать Коминтерн ради адвокатской защиты правых», не демонстрировал желания сжигать за собой мосты и пытался продолжить поиск компромисса. Это дало возможность вождю ВКП(б) поиграть со швейцарцем в присущем ему стиле: он был негласно отстранен от участия в обсуждении стратегических вопросов в руководящих органах ИККИ, членом которых продолжал формально числиться, но оставлен на работе в аппарате Исполкома. Секретарь ИККИ О. Пятницкий предложил в письме к Сталину и Молотову 27 декабря 1928 г.: «Товарища Эмбер-Дро можно было бы назначить заведующим Латиноамериканским секретариатом, а в Бюро Секретариата ввести тт. Петровского и Гусева. Таким образом, в этом Секретариате проведение правильной линии было бы обеспечено». Сталин на полях письма написал: «Согласен»[1508].