Жаль, едва успел он разглядеть и не успел набросать эскиз. До обидного мало красовался мрачный остров. И даже не хватило времени рассмотреть, как убегает к осту, истончаясь в ниточку, полуостров баронессы Эммелины. На ледовом щите быстро выросла новая седая шапка, сползла на остров, и только жутковатым постаментом ещё растёт из черноты вод полуостров Чернышёва, справа обрезанный скошенной стеной мыса Преображения. Постамент для памятника.
Одному барону или лейтенанту тоже?
Новая Сибирь. Путевая карта Бруснева
Но и мыс потонул скоро среди серого тумана, серых волн, серых брызг и серых туч. Вокруг колышется лишь серый, без линии горизонта, холодный океан, и белеют, ещё холодней, льдины. Надо поторапливаться, пока нет шторма, и шестеро тянут весла изо всех сил, лейтенант же правит кормовым веслом не на мыс Высокий, откуда прибыли, но на мыс Вознесения, чтобы хоть чуть меньше плыть океаном. Да ещё и мысль подспудная: ведь на зюйд должен был уходить зимой барон, так нет ли там, у Вознесения, его следов? (Позже Бруснев, узнав грустную правду, не поленится обойти, уже под вой метели, всю Новую Сибирь вокруг — нет ли следов Толля?)
Гляди, лейтенант, чтоб не затянуло лодку течением или штормом в мясорубку пролива Благовещенского. Торопись не спеша, лейтенант; festina lente, как говорили римляне. Или, как говорят немцы, Eile mit Weile. Покойники они, все три наших немца, прими, Господи…
О мрачном острове вспоминать не хотелось.
Арктика помнит, но вопросов не задаёт
Арктика помнит, но вопросов не задаёт
А на Беннете время еле ползёт, почти не двигаясь. Разве что климат даёт понемногу о себе знать. Вот уж полтораста лет Арктика слегка теплеет, отступают ледники, и гранит кое-где выползает из вековых льдов. Ледник Зееберга, главный выводной ледник острова, тогда, при Толле и Колчаке, быстро росший, теперь съёжился и уходит в море лишь одним (западным) языком, а восточный (обходя который, Колчак тонул) не доходит теперь до моря. Мыс Ледяной (выводной ледник с горы Де-Лонга), что был сразу к северу за мысом Эмма, стаял вовсе.
Ледяные горы стали пониже, а так, в общем, остров остался тем же, что при Де-Лонге, Толле и Колчаке. Так же пятью ступенями спускается к морю мыс Эмма слева, так же истончается в ниточку полуостров Эммелины справа, а посреди так же чернеет жутковатым постаментом полуостров Чернышёва, с востока обрезанный склоном мыса Преображения. На котором нет памятника.
Начиная с Де-Лонга, посещён остров людьми, насколько мне известно, 11 раз. Через 10 лет после наших героев зашли сюда на двое суток ледоколы «Таймыр» и «Вайгач», чтобы забрать толлевы коллекции и поставить в память погибших крест. Избушки уже не было, брёвна от неё разбросаны были вниз по течению ручья — то ли поморы перестарались, исполняя приказанье лейтенанта «ещё раз осмотреть всё и хорошенько взломать лёд», то ли смыл поварню чересчур дружный паводок. Ещё короче был визит ледокола «Садко» в сентябре страшного 1937 года, и мало кого из тех полярников после видали — почти вся экспедиция исчезла в сталинских лагерях.