«Узурпатор», якобы возмущенный этими письмами, предложил Эдуарду III дать сражение, на что последний с радостью согласился, сообщив Филиппу, что он будет ожидать его в течение трех дней в поле. Но, как уточняет хронист, на самом деле потерявший честь король Франции вовсе не собирался драться, предпринимая этот маневр лишь для того, чтобы, обманув короля Англии, выбраться из города, видимо опасаясь, что тот может быть взят англичанами. Поэтому неудивительно, что король Эдуард напрасно прождал четыре дня своего противника, бегущего тем временем к Парижу[1106].

В 1340 г. сам Эдуард III, осаждая Турне, отправил вызов Филиппу Валуа, предлагая последнему лично выбрать место и день для генерального сражения двух армий либо же во избежание напрасного пролития христианской крови оговорить условия поединка двух претендентов на французскую корону[1107]. Но соперник короля Англии ответил, что поскольку письмо адресовано «некоему Филиппу Валуа», а не королю Франции, то он не считает нужным отвечать на этот вызов[1108]. Сэр Томас Грей повествует об аналогичном случае: король Англии получил ответ от французского Королевского совета, в котором, «притворно извиняясь», члены совета сообщали, что «они не знают, кому эти письма должны быть переданы, поскольку они адресованы Филиппу Валуа, а он для них — король Франции»[1109]. Подобные ответы, по мнению англичан, никак не могут свидетельствовать об оскорбленном самолюбии или гордости «узурпатора», но являются всего лишь плохо скрытой уловкой, цель которой — избежать сражения.

В 1355 г. после отступления от Сент-Омера Иоанн II прислал к Эдуарду III в Кале герольдов с вызовом на поединок, которые получили ответ, что «английский король хочет сразиться со своим противником для подтверждения права на корону Франции», и, дабы «понапрасну не проливать христианскую кровь», он предлагает встретиться один на один либо, по желанию Иоанна II, со старшими сыновьями или двумя, тремя или четырьмя знатными рыцарями, «наиболее близкими к ним по крови». Роберт из Эйвсбери во второй раз рассказал историю о назначении ордалии между претендентами на трон, которая не состоялась, поскольку король Иоанн не явился в назначенный день на место поединка. Хронист откровенно намекнул, что трусливым поведением второй король из династии Валуа ничем не отличался от своего отца[1110].

Примечательно, однако, что, несмотря на кажущуюся очевидность, благодатная тема осуждения французских королей самими их подданными почти совсем не проработана в английской хронистике. Прочитав о бедствиях жителей Кале, Арфлера, Руана и других городов, можно предположить, что в определенный момент французы сильно разочаровались в своих сюзеренах, но это никак не проговаривается английскими историографами. Напротив, последние, дабы подчеркнуть весь драматизм ситуации и как можно ярче описать страдания умирающих голодной смертью под данных, оставленных на произвол судьбы господином, заостряют внимание на их верности. По сути дела, кроме достаточно невразумительных сообщений о парижском восстании под руководством Этьена Марселя, когда французы выступили против короля Франции вместе с дофином Карлом, предавшим мятежников при первой же возможности[1111], существует еще лишь одно, правда, весьма яркое описание проявления французами недовольства по поводу трусливого поведения Филиппа Валуа.