Трусость вражеских воинов, как и примеры проявления этого порока у враждебных Англии государей, постоянно подчеркивается во всех английских источниках. Как отметил цистерцианец Томас Бертон, поскольку французские рыцари постоянно уклонялись от сражения с англичанами, «они были прозваны зайцами»[1120]. При этом враги регулярно терпят поражения от англичан не только потому, что первые трусливы, а вторых в битвах поддерживает сам Господь, но и потому, что англичане превосходят их как воины. Как бы ни пытались жители Арфлера, собрав все свое мужество, противостоять осаждающим их англичанам, им, по мнению хрониста, ни разу не удалось причинить англичанам больший урон, чем они сами несли во время вылазок[1121]. Все это свидетельствует о явном, с точки зрения историографов, преимуществе английских воинов над противниками.

Хроники пестрят сообщениями о грандиозных победах подданных английской короны над превосходящими их в несколько раз силами врага. Желая еще больше превознести доблесть соотечественников, историографы постоянно делают акцент на неравном численном соотношении сражающихся войск. Например, по данным «Деяний Генриха V», при Азенкуре менее 6 тысяч англичан разбили 60 тысяч французов[1122], а согласно хронике Адама из Уска англичан было 10 тысяч против 60 тысяч французов[1123]. Аббат Томас Бертон утверждает, что в 1347 г. 80 военных французских кораблей отказались от сражения с 11 английскими торговыми судами[1124]. Под 1435 г. в «Английской хронике» содержится упоминание о том, что король Шотландии попытался захватить замок Роксборо с войском в 140 тысяч человек против двадцати четырех английских латников, защищавших крепость. Горстка англичан успешно отбивала шотландские атаки, а вскоре до шотландского короля дошли слухи о том, что английские лорды собираются на помощь осажденным. Испугавшись, король снял осаду и отвел свою армию[1125]. Показательный эпизод приводится в «Скалахронике»: пять английских оруженосцев, имея из доспехов лишь щиты, одну кольчугу и три арбалета, победили пятьдесят напавших на них французских латников, захватив одиннадцать пленных. По утверждению Томаса Грея, этот пример английской воинской доблести якобы настолько поразил даже самих врагов, что «французы в других гарнизонах насмешливо называли его "подвигом пятидесяти против пяти"»[1126]. Для понимания средневековой ментальности описанный Греем эпизод представляет особый интерес, поскольку в данном случае знаток военного дела, непосредственный участник многих кампаний, описывает совершенно неправдоподобную ситуацию. Трудно поверить, что опытный рыцарь принял на веру такую байку. Между тем эту часть хроники Грей писал самостоятельно, следовательно, приходится исключить вероятность заимствования истории у какого-нибудь авторитетного предшественника. Значит, Грей либо сам выдумал этот анекдот, либо счел его вполне «достоверным» — достойным веры, заслуживающим того, чтобы в него верили читатели.